Мне немного осталось, поэтому те жалкие мысли, гложущие моих подчиненных в отношении этой пары, не вызывают у меня интереса. Мельчает племя тех, кому самой судьбой выпало «в чащи гнать пичужек». Племяннички – тьфу! Единственное, на что хватает их придумок, – это на то, чтобы схватить и выбить все золото, вдобавок всем скопом усладить свои чресла с девой…
Эх… Резать феникса, только распускающего крылья, значит перечить воле небес, а у молодежи вечно не хватает крохи разума, хотя бы с гречишное зерно размером. Как говорится: «Купивший жемчуг не ценил жемчуга, а ценил коробку». Их глаза затмил мерцающий блеск проклятого металла, мешающий осознать и оценить все те знаки, которые щедрой рукой рассыпает прелестница-судьба.
И пока я твердо держу поводья в своих руках, «подпоясанные кушаками не сдуют и пылинку с листа лотоса». Ведь если история ирландца более или менее понятна старому китайцу… То вот взявшееся из ниоткуда золото и исчезающее в никуда из запертого склада оружие… Периодическое странное молчание установленного одним из расторопных племянников подслушивающего устройства, искусно спрятанного в полом каблуке купленных в рекомендованном мною магазине готового платья туфель. Вдобавок, как будто всего перечисленного было мало, – иероглифы, которыми по повелению Сына Неба написан визитный листок сей девицы, скорее всего, непонятны никому из подлунных мудрецов. И если бы я был более суеверен, то сказал бы, что эта Инельда или «расчесывает девять хвостов», или прислуживает в ведомстве самого Яньло.
Ну не бывает у обычной девушки таких тщательно спрятанных прической ушей, подергивающихся в такт сильным эмоциям. Форма черепа, отличия в скелете и ее очаровательный прикус. Как же – Нигерия. Ставшему на старости лет мастером чжень-цзю, по недостатку учености называемому на Западе иглоукалыванием, не нужно приглядываться и щупать, чтобы не перепутать явно нечеловеческое тело с чем-то еще. Негритянка – как бы не так. И это не врожденный дефект строения и не последствия родовой травмы. Это тело, обладающее нечеловеческой, хищной пластикой прирожденной убийцы, было совершенным. Самым совершенным оружием, которое глаза старого китайца видели за свою долгую жизнь.
Все по отдельности было бы всего лишь странностью, необычной и таинственной, но собранное вместе рождало тайну. А любая тайна, тем более связанная с золотом и оружием, как «несверленая яшма» девичьей судьбы, не терпит грубого напора. Ее приходится обхаживать, выясняя, сколько ей лет и как расположены ее знаки, чтобы по истечении верного срока исполнить обряд соединения чаш. Ведь чем еще может заняться старый греховодник на склоне своих лет? Только попытаться зажечь брачную узорную свечу в покоях тайны…
Приподняв наполненную вином чашу, Большеухий Лю воздел ее к осыпанным звездами небесам и, чокнувшись с полной луной, залихватски, как в далекой молодости, опрокинул в свое горло. Пряное вино и запах тайны – что еще нужно для созерцания Лунного зайца, который, сидя в тени дерева, круглый год толчет в ступе снадобье бессмертия?
– Пришли результаты сканирования интересующей нас парочками датчиками аэропорта. – Незаметно подошедший к старому китайцу Ли являлся, вероятно, самым лучшим из всех его родственников. Хотя бы потому, что о связывающей их крови не вспоминал с самого детства. Да еще и не питал иллюзий относительно того, будто сможет удержать в руках могущество, собранное не им. А еще помимо вышеперечисленного имел массу достоинств. В частности, иногда умел думать своей головой и оставаться в быту относительно неприхотливым. Если часы за сто долларов и за десять тысяч долларов выглядят и работают одинаково, то зачем же платить больше?