Он прошёл вглубь помещения, по коридору, где едва заметный свет давал только слабое представление о том, что происходило вокруг. В одной из дверей он услышал шаги — пронзительный звук, который заставил его замереть на мгновение. Затем дверь открылась.
— Ты пришёл, — сказала женщина, стоявшая в тени. Её голос был мягким, но в нем была такая сила, что Дмитрий не мог не почувствовать её присутствие. Это была не просто встреча — это была проверка, где каждому своему действию нужно было найти оправдание.
— Я пришёл, — произнёс Дмитрий, не пытаясь скрыть свою настороженность. Он понимал, что теперь каждый его шаг будет отслеживаться, и каждый ответ должен быть точным и взвешенным.
— Мы знаем, почему ты здесь, — продолжила она. — Твоя цель ясна. Ты будешь нашим человеком. Но помни: всё, что ты делал раньше, забудь. Здесь никто не жалеет никого. Никогда.
Её слова оставались в воздухе, как смертельный приговор. Она наблюдала за ним, ожидая реакции. Дмитрий не сказал ни слова. Он знал, что слова в этом мире не имеют значения. То, что имеет значение, — это действия, последствия и умение выжить.
Он почувствовал, как за спиной возникло чувство угрозы. Каждое движение, каждый взгляд — всё было направлено на то, чтобы заставить его сдаться. Но Дмитрий не был тем, кто сдаётся.
— Я готов, — произнёс он, пытаясь сохранить спокойствие. Но его голос звучал твердо, несмотря на всё происходящее вокруг.
Женщина кивнула, и её лицо стало холодным и бесстрастным.
— Тогда начнём. С этого момента ты будешь работать для нас. Твоя жизнь будет чужой, но ты не можешь отказаться. Это твой выбор. Твоя цена.
Глава 18: Темные тропы
Дмитрий продолжал идти по узкому коридору, чувствуя, как каждый шаг отдаётся в груди тяжёлым эхом. Воздух был спертым, а освещение тусклым, как в забытом уголке мира, куда никогда не заглядывает свет. Звуки шагов смешивались с глухими отголосками его мыслей, как если бы его разум сопротивлялся тому, что происходило вокруг.
Женщина, которая встретила его в предыдущей комнате, повела его вглубь старого здания, открывая перед ним новые двери. Каждая из них была как новый шаг в бездну, каждый следующий коридор казался ещё более чуждым, ещё более опасным. Дмитрий пытался понять, что же всё это значит, но его ум был затуманен, и он не мог найти ответ. Вместо этого он ощущал, как всё его существо поглощает неопределённость.
В конце коридора они остановились. Женщина не поворачивалась к нему, но её голос, холодный и спокойный, прозвучал в тишине.
— Ты должен понимать, что на этом пути нет возврата. То, что ты видел и услышал до сих пор, — это лишь малая часть того, с чем тебе предстоит столкнуться. Мы действуем по законам, которые ты не можешь осознать в полной мере. Но тебе нужно быть готовым. Это решающий момент.
Дмитрий не ответил. Он был готов к любому вызову. Он чувствовал, как нарастает напряжение, но внутренне он уже знал, что не может отступить. Слишком многое зависело от этого выбора.
Женщина развернулась, и он увидел, как её лицо омрачилось новым, неведомым выражением. Она взяла в руки ключ, вставила его в старинный замок и открыла дверь, за которой стояла темнота.
— Туда, — сказала она, указывая рукой в тёмное помещение. — Твой путь будет сложным. Не теряй голову, и помни, что ты не один.
Дмитрий шагнул вперёд, и дверь закрылась за ним с мягким щелчком. Он оказался в небольшом, но очень тёмном помещении. Внутри было странное ощущение, как будто этот мир был каким-то образом вырван из реальности. Он не знал, что ожидать, но знал одно: он должен быть готов к тому, что здесь ему предстоит испытание.
Свет не был нужен — его глаза уже привыкли к тьме. Он мог различить очертания старой мебели, покрытой пылью, и заметить несколько предметов, лежащих на столах, которые, казалось, здесь находились не одно десятилетие. Но что-то было не так. В воздухе витал запах затхлости и старости, а под ногтями от прикосновения к чему-то почти невидимому, Дмитрий почувствовал холод, который проникал в душу.
Внезапно с другой стороны комнаты послышался шаг, и кто-то появился в его поле зрения. Лицо этого человека было скрыто в темноте, но голос, который он услышал, был тихим и почти неразборчивым.