Говорили, что Дилер может работать по обе стороны стены, и именно поэтому он держал в секрете свою личность, свое присутствие в тени.
Нику не нравилось то, чего он не мог видеть, и он не верил ему.
Он закатал манжету и взглянул на циферблат.
на его часах AX специального выпуска. «Они опоздали».
«Терпение, герр Меркурий, терпение».
«Терпение, чушь собачья», - подумал Ник, зная, что туман поможет дезертирству этой ночью, но желал, чтобы его глаза могли проникнуть сквозь него.
* * *
Грузовик врезался в неровность дороги, забросив пассажиров, как огурцы в салат. Четыре тела поднимались и снова падали среди какофонии визжащих цыплят. Каждый, находясь в своей секции платформы, изо всех сил старался не допустить падения своего ограждения из груды курятников. Грузовик прервал событие обратным выстрелом, а затем двинулся дальше, снова сохраняя равновесие.
Двигатель эхом разнесся по узкой улочке, внутренние взрывы мало успокоили нервы его пассажиров. Железная дорога опаздывала, но все еще работала. Это кое-что значило.
Яцек, назначенный лидером бегущего квартета, быстро проверил оснастку, поддерживающую окружающие курятники. Вердикт был неопределенным, но все еще действующим. Затем его голова была вытянута влево, его глаза пробирались сквозь проволоку и извилистые перья, чтобы найти единственного другого члена из четырех, который он мог видеть.
Стефан отреагировал на ощущение глаз Яцека, вернув взгляд быстрым движением языка по губам, а затем расплылся в широкой сияющей улыбке, которая говорила о его юношеской браваде гораздо больше, чем когда-либо о его храбрости. Последовавший за этим голос был шатким, но оптимистичным.
«Время наверстывать упущенное, а, Яцек? Меркьюри подождет, нет? Завтра, друг мой. Вот увидишь. Пиво в Тиргартене. Литры, да?»
Лицо Яцека расплылось в улыбке. Энергия мальчика была слишком заразительной, чтобы ее игнорировать. «Литров, мой юный друг», - кивнул он. «И женщины, Стефан. Большие женщины. Женщины для твоих холстов, а женщины для твоей кровати».
Мальчик возбужденно покачал головой, и его улыбка стала невероятно шире. Затем его голова упала, руки лежали за спиной, а его глаза начали создавать женские формы в чернильной черноте неба над головой. Яцек наблюдал за ним еще несколько секунд, прежде чем расслабить собственную голову.
Между их возрастом было всего десять лет, но Яцек чувствовал себя больше для мальчика отцом, чем братом. Общая национальность и семь лет жизни и борьбы под властью коммунистов создавали странную дружбу. Двое других беженцев из грузовика, несомненно, были блестящими и преданными своему делу людьми, учеными, но они мало интересовали Яцека. Их судьба не волновала.
Но Стефан был другим. Он был молод и опрометчив, мечтатель наихудшего сорта. Он был живописцем огромного таланта и крайним идеалистом. Яцек знал, что мир в конце концов прогрызет его и выплюнет, и это пробудило в нем некую жалость - своего рода любовь.
Яцек откинулся на спинку кресла, остановившись только для того, чтобы украдкой взглянуть на часы. Через несколько минут они должны были встретиться. В его животе возникла краткая волна возбуждения, а затем она так же быстро прошла. Дилер был главным. По определению все было под контролем.
«Нет, - подумал Яцек, - ученых это не касается. Их судьбы решены. Дилер призвал к их смерти, и отменить этот приказ было бы немыслимо. Но Стефан будет жить. Дилер это обещал. Это будет моим единственным утешением в предстоящие годы работы.
А пока позвольте мальчику мечтать.
* * *
Ник вздрогнул, когда в ночном воздухе раздался громкий треск. Его взгляд упал на основание стены, где вспыхнула вспышка. Так же быстро расслабились его мышцы. Единственная искра превратилась в множество, и трещина превратилась в отрывистый взрыв петард. С западной стороны стены раздался вызывающий крик детских голосов, затем смех, затем топот юных ног.
Сегодняшние шутники - завтрашние политические гиганты. Увидит ли кто-нибудь из них когда-нибудь эту ужасную линию бетона снесенной? «Вопросы, - подумал Ник, - не мне отвечать. Я боевик, связной на месте происшествия, чтобы убедиться, что на этот раз Дилер доставит все тела, на которые он был нанят.
«Мы не уверены в этом дилере», - сказал Дэвид Хок, глава AX. «Но сейчас он - все, что у нас есть. Будь там, N3 - и следи за собой».
Словно в ответ на эту мысль, рука Ника скользнула под кожаную куртку. Он вытащил Вильгельмину, наслаждаясь прохладным комфортом стального корпуса люгера в его руках, четким звуком его механики, когда зажим выскользнул, показывая свою готовность. Удовлетворенный, он вставил обойму на место и вставил снаряд в патронник.