"Нет. в Берлине - возможно".
Он оставил ее такой, стоя у окна. К тому времени, как он добрался до своего номера, ладони его рук были в поту.
Он не был уверен, было ли это вызвано желанием или оттенком страха.
Красный свет мигал на его прикроватном телефоне.
«Картер, пять тринадцать. Мой красный свет горит».
«Да, мистер Картер, у вас есть два сообщения. Одно было просто« Позвоните домой. Не было номера ».
«Он у меня есть», - ответил он. "И другие?" Она дала ему номер, в котором Ник узнал личную линию Харкорт-Витте. "Не могли бы вы набрать это для меня, пожалуйста?"
"Безусловно."
Через несколько секунд в ухе Ника отозвался резкий акцент человека из МИ-5.
«Вы, ребята, быстрые. Благодаря компьютерам, наши тоже. Распечатка всего, что вы хотели, будет у меня на столе через двадцать минут».
«Я буду там через десять», - быстро сказал Ник и позвонил.
* * *
Ник сел за стол Харкорт-Витте. Перед ним были разложены стопки компьютерных распечаток. Было чуть больше десяти, и Ник размышлял над ними почти три часа.
Они походили на книгу, в которой пропущено несколько ключевых глав, но они рисовали общую картину.
"Больше кофе?"
Ник поднял глаза. Харкорт-Витте стоял в рассеянном свете настольной лампы и держал в руке чайник. "Да спасибо." Он налил. "Разве это не чайник?"
Харкорт-Витте кивнул. «Я велел им сварить кофе. Думаю, чай, даже наш, тебе не подойдет».
Ник улыбнулся. «Вы мне очень помогли. Извини, я был таким едким на днях».
«Не обращайте внимания. Просто вы, ребята, не так много следите за книгой, как мы. Предположим, это пограничные вещи - независимость, ковбои, индейцы, гангстеры - все в таком роде».
Ник ухмыльнулся и отсалютовал англичанину чашкой, когда один из многих телефонов на столе поднял шум.
«Ваш звонок из Вашингтона», - сказал Харкорт-Витте, передавая Нику трубку и беззвучно выходя из комнаты.
«Картер здесь».
Голос Хоука пробормотал, а затем начал рычать. «Твоя догадка насчет спикера верна - тот же вирус».
«Я знаю», - сказал Ник, закуривая сигарету. «Передо мной распечатки. А что насчет другого?»
«Было чертовски много времени, чтобы получить разрешение семьи, но мы наконец смогли эксгумировать тело».
"И?"
«Крошечный прокол в большом пальце. Это была такая мелочь, которую они пропустили раньше».
"В большом пальце?" - сказал Ник и закашлялся от слишком большого количества затянувшихся сигарет. «Скорее всего, тогда это был укол».
«Это то, что мы поняли». Ястреб остановился, и Ник закусил губу, чтобы не уговорить мужчину
«Мы наконец нашли ваше орудие смерти» в вещах из его офисного стола. Это была зажигалка - обычная марка, сделанная в Японии ».
«Черт, - сказал Ник, - чертовски труднее всего отследить».
«Верно, и, вероятно, после покупки все равно подделали - что сделало бы его отслеживание неважным. Но нам повезло».
Тело Ника напряглось, уши ожили, а ноздри раздулись, как у животного, только что уловившего запах. "Да уж?"
«Помощник в офисе спикера вспомнил, что зажигалка была подарком».
"От кого?"
«Помощник не мог вспомнить, но секретарь помнил, что его доставил Яцек».
«А Яцек работал в офисе Ганичека», - прошептал Ник.
Оба мужчины молчали, статика длинной линии была единственным звуком между ними. Но Ник был уверен, что разум его начальника движется по тем же путям, что и его собственный.
Политическая карьера Ганичека стремительно развивалась. Он всегда хорошо финансировался, и его избиратели были в значительной степени славянскими, в основном польско-американскими. Его считали борцом за свободу, рожденным в Америке, за права тех, кто живет в старой стране. После войны он провел много времени в Польше, пытаясь остановить захват Россией страны его наследия.
Но было ли это реальной причиной его длительного пребывания в Польше?
"Это немного ошеломляет, не так ли?"
«Это так», - ответил Ник. «Я полагаю - как бы сложно и неудобно - вы начали наблюдение за новым спикером?»
«Минута за минутой, круглосуточно. Я также отправлял в Вену высшие приоритетные сверхсекретные запросы. Они будут переданы в Будапешт, Прагу и, разумеется, Варшаву. Необходимо полностью переоценить биографию Ганичека и деятельность в течение суток ".
«Мне он понадобится немедленно в Берлине», - сказал Ник.