Именно он продал нервно-паралитический газ зарин радикальной японской группировке «Аум Сенрике», которая распылила его в токийском метро. Это, кстати, была генеральная репетиция большой атаки на Токио. Говорят даже, что этот человек наложил лапу на ядерное оружие, которое осталось бесхозным после распада Советского Союза. Знаешь что, Чейз, если ты спросишь меня, кто самый гнусный парень во Вселенной, я, пожалуй, назову именно Дерека Белласара. И если ты думаешь, что можешь просто отправиться в Нью-Йорк и, как ты говоришь, «отдать ему должок», ты познакомишься с участью мухи, которая врезается в лобовое стекло автомобиля, летящего со скоростью двести километров в час.
Скрипучим голосом Малоун ответил:
— Оказывается, ты знаешь меня не так хорошо, как я думал.
— Это ты о чем? — наморщил лоб Джеб.
— Ты когда-нибудь видел, чтобы я отступал и поворачивался задом к противнику?
— Никогда, — признался Джеб.
— Вот и теперь не увидишь. Мне плевать, насколько могуществен Белласар. За то, что он со мной сотворил, ему предстоит ответить. У меня здесь была хорошая жизнь, причем я приложил много усилий, чтобы она стала такою. А теперь этот подонок разрушил ее, причем не постоял за расходами! И знаешь почему? Только потому, что он не принимает «нет» в качестве ответа. Что ж, теперь ему предстоит узнать, как слово «нет» звучит в виде раската грома.
— Послушай, я же не отговариваю тебя от мести. Я на твоей стороне. Пусть он заплатит! Я веду речь совсем о другом: как это сделать умнее! Нанести ему удар в самое чувствительное место.
— И каким же образом я могу это сделать?
— Согласись на его предложение.
11
После того как пауза затянулась уже до неприличия, Малоун, подумав, что все же ослышался, переспросил:
— Что я должен сделать?
— Принять его заказ. Контора уже давно пытается подобраться к Белласару, — заговорил Джеб. — Если бы нам удалось разузнать его планы, мы, возможно, сумели бы сорвать их. Одному только богу известно, сколько человеческих жизней мы бы тогда спасли, но Белласар — настоящий волшебник в области искусства выживания. Его отец торговал оружием, его дед торговал оружием, его прадед и прапрадед тоже торговали оружием. Этим занимались все его предки по мужской линии начиная с эпохи наполеоновских войн. И для Белласара это не просто семейный бизнес, это у него в генах. У него потрясающее чутье — просто какое-то шестое чувство — на любые ловушки и слежку. Каждый раз, когда мы пытались подослать к нему своего человека, мы терпели неудачу, но вот теперь нам, возможно, впервые улыбнулась удача, выпал редкостный шанс, и этот шанс — ты.
— Ты, наверное, шутишь? Неужели ты всерьез полагаешь, что я соглашусь иметь с этим человеком хоть какие-то дела?
— Не с ним. С нами.
— Но если люди Белласара действительно следят за мной, как ты говоришь, они уже знают, что ко мне приехал человек из ЦРУ и пытался завербовать меня.
— Я всего лишь твой старый друг, который нанес тебе неожиданный визит, чтобы заодно понырять и позаниматься виндсерфингом. Для всех я до сих пор являюсь сотрудником службы безопасности крупной компании. Когда Белласар проверит меня, он не обнаружит никаких связей между мной и Конторой, так что этот наш разговор никоим образом тебя не скомпрометирует.
— Но я художник, а не шпион!
— Я полагал, что ты до сих пор остался солдатом.
— Это было давно.
— Ты был слишком хорошим солдатом, чтобы перестать им быть.
— И все же перестал, как тебе известно. — Малоун шагнул ближе и железным голосом отчеканил: — Ты должен знать, что я никогда и никому не позволю указывать мне, что делать.
Шум прибоя, казалось, стал громче. Мужчины молча смотрели друг на друга, и на их лица падали соленые брызги.
— Хочешь, чтобы я ушел? — спросил Джеб, потирая шрам на ноге.
— Что?
— Мы все еще друзья или мне стоит вернуться в город и найти место для ночлега?