— Отлично. Шестьсот дублонов и руну своего мира не забудь. Если парни быстрее отдохнут, то подойдут раньше.
Кивнув наемнику, я отправился домой. Там отсчитал требуемую сумму, но потратил полчаса на изготовление руны своего мира. Передав все наемнику, я вернул лавку в родной мир. Настроение стремительно улучшалось, ведь проблемы таяли на глазах.
День был насыщен событиями, но я все же решил уделить пару часов на то, чтобы сделать одну полезную вещь, инвентаризацию товара в моей лавке. Так как в компьютер выносить все сразу не очень удобно, я взял листочек, чтобы перезаписать сначала туда весь товар, что есть у меня в наличии. Память у меня феноменальная, но вещей столько, что легко можно запутаться — что есть в наличии, а что уже давно продано, ведь Ольга тоже продает товар, пока я не вижу. За час я успел внести лишь часть товара и решил, что на сегодня достаточно. Остальное добавлю на следующий день. В восемь вечера ко мне в гости заглянула сестра.
Я знал, что у нее с Таем уже что-то было, но в десять часов вечера заявить, что ей пора спать и утащить лифа в его комнату — это было немного наглостью, могла бы хоть для вида вести себя скромней. Вот только с парнем рассталась, а уже нового нашла, хотя мне сложно ее осуждать. Экзотический парень с лисьим хвостом и ушами — мечта многих девушек, а тут он под рукой, грех не воспользоваться.
— Какая милота, такая забавная парочка, — произнесла Винна, глядя, как моя сестра и Тай ушли из зала.
— Я уже, грешным делом, подумал, что ты сейчас пойдешь следить за ними, с тебя станется, — я уже даже как-то привык, что Винна всегда рядом со мной, но то, что она будет посматривать еще и за моей сестрой, немного коробило.
— Я тебя умоляю, за чем там смотреть? Сейчас пройдет пару месяцев, они попривыкнут друг к другу, тогда станет интересно, и я подумаю над этим, — вампирша говорила это таким будничным тоном, словно это было само собой разумеющееся.
— Кошмар! Винна, найди уже себе парня и успокойся, это же в голове не укладывается, — я не мог понять, шутила она или говорила всерьез, но это только еще больше меня раздражало.
— Так у меня есть парни. Два молодых человека и один не очень молодой, но зато интересный.
— Винна! Как ты можешь быть такой... такой развращенной? В тебе хоть что-то святое есть? — странный вопрос я задал вампиру, ну да ладно, обратно его не заберешь.
— Мне, между прочим, уже три века, не забывай об этом, — Винна отсалютовала мне фужером и сделала большой глоток, словно эта фраза должна была мне все объяснить.
— И что? Эльфы живут дольше. Что теперь, они все должны предаваться гедонизму в извращенной форме? — если она хотела оправдать себя долгой жизнью, то тут у меня есть чем крыть.
— Эльфы чувствуют время по-другому. Они рождены бессмертными или очень долго живущими. А я человек, застрявший в двадцати трехлетнем возрасте, со здоровым телом и бушующими гормонами. Какие бы у тебя не были моральные принципы и как бы ты не был правильно воспитан, к концу первого века жизни, обычная любовь тебе поперек горла встанет, и ты начинаешь экспериментировать. Большинство вампиров, даже самых благородных и праведных, уже через сорок лет своего существования пробуют большинство видов сексуального и физического удовольствия, особенно когда овладевают гипнозом. Даже если ты святой, к концу второго века от твоих моральных принципов останется лишь блеклая тень. Думаешь, мы рождаемся такими отбитым, типа стал вампиром и все, крышечку понесло? Нет, это и есть проклятие бессмертия. Существа, которым суждено прожить не больше века, не должны жить вечно — это не заложено в нас природой и богами. Сначала ты наслаждаешься, что не стареешь, не болеешь и не умираешь, но потом все настолько приедается, что хочется пойти на костер. Хочешь знать, что бессмертие делает с хорошей, порядочной и верной одному мужчине девушкой? Посмотри на меня. Даже если ты обратишь любимого в себе подобного, вы либо возненавидите друг друга, либо кого-то из вас убьют из зависти к вечной жизни, — Винна допила залпом свое вино, но фужер поставить не смогла, так как он лопнул в ее руках.
— Не знаю, мне кажется, если я смогу продлить себе жизнь, то найду, чем заняться в ближайшие века, — если она не смогла себя чем-то занять, это не значит, что все такие.
— Вот мы и придумываем себе развлечения. Кто в политику уходит, кто в управление или войну, некоторые находят себя в искусстве. И все мы предаемся гедонизму, потому что секс, страсть, человеческие эмоции и смерть — самое яркое, что может быть в нашей жизни. Ну и выпивка. Нам она не так вредна, как людям, но, если ты начнешь бухать, я тебе руки оторву. Много людей уже повидала, которых загубил этот дурной напиток, так что ничего хорошего в этом нет, — словно в подтверждение своих слов Винна взяла откупоренную бутылку и в несколько глотков осушила ее.