— Вы правы, было сложно. Обычно торгашей не интересует, как и где добыт товар. Не сочтите за грубость.
— Всё в порядке. Скажите, у вас есть мобилет?
— Имеется.
Мы обменялись номерами.
— Обязательно сообщайте, когда соберётесь приходить. Не всегда у меня может быть такое количество денег в наличии, — предупредил я.
— Ничего, ради такой суммы я могу и подождать. Сразу видно, что вы честный человек.
— Спасибо! Рад слышать.
Как только Лев ушёл, я направился в свой микрокабинет, чтобы успокоить Харитона. Ух и разживусь же на этом охотнике! Больше трёх тысяч выгоды лишь с пяти макров! С таким определённо стоит дружить, не каждый на столь низкие планы Изнанки ходит, а там наверняка много чего интересного есть.
Дверной колокольчик офиса Филинова привычно дзинькнул, когда я вошёл.
— Сергей Константинович, милости прошу, присаживайтесь, — тут же вежливо встретил меня молодой адвокат.
Я сел на стул и устало вздохнул. Лишь рукой жест сделал, давая понять Аркадию Ефимовичу, чтобы он излагал суть своего дела.
Он встал, запер на ключ офис, зашторил окна, чем изрядно удивил меня. Это что за конспирация? Разговор явно намечается непростой.
Адвокат достал саквояж, сместил все бумаги со стола в один угол и стал по одному доставать мешочки, приоткрывать и ставить на столешницу. Мне не надо было и заглядывать в них, чтобы понять, что там и в каком количестве. Ещё днём успел все активы рассмотреть в статусе. Да и после того, что принёс сегодня Лев, ничего не могло удивить. Ну, разве что кроме объёмов.
Когда адвокат достал всё, то опёрся о стол, скрестил руки и сказал:
— Я бы хотел это продать.
— Откуда гостинцы? — поинтересовался у него. Всё же отличительная черта у всего этого добра — совершенный рандом. Как дешёвые растительные, так и подороже животные со второго плана и третьего. Это из того, что я смог заметить на данный момент.
— Из лесу… В смысле, клиент расплатился за оказанные услуги.
— А документы?
— Есть… Точнее сказать, сделаю, оформлю отгрузку со своего прииска.
— Но они определённо не с прииска. Тут есть макры второго и третьего уровня, в том числе довольно ценные, животные и растительные.
— Неважно, главное — документы есть. На сколько всё это тянет?
— Затрудняюсь сказать, — не спешил говорить ему. Всё же я видел в объёме число, а не стоимость всего этого добра. Но даже так выходила сумма солидная. — Вы ведь понимаете, что каждый макр по-хорошему бы поштучно оценить. Но могу точно сказать, тут десятки тысяч рублей, если говорить про розничную цену.
— За сколько вы бы у меня это купили?
Так, если навскидку… Нет, это ведь глупо — называть конкретную цифру! Конечная разница может составлять тысячи рублей. Так что я улыбнулся и тоже скрестил руки.
— В любом случае у меня нет на всю партию финансов…
— Подскажете кого-то из вашей братии, у кого будет нужная сумма?
— Послушайте, Аркадий Ефимович, любой торговец… Ну, кроме меня, разумеется, купит это за двадцать пять — тридцать процентов от рыночной цены, чем здорово вас нагреет. Вы не найдёте честного и щедрого торговца на большую разнотиповую партию. Что уж утаивать, на однотипную тоже. Были бы они у вас все патронные, вы бы могли продать их на одно из предприятий оборонной промышленности, если бы автомобильные…
— Я понял логику. Продал на автозавод. Они ценные, но очень разные — это их плюс и минус одновременно.
— А в чём плюс? — не понял я. — Ну, кроме номинальной ценности, что очевидно.
— Их не отследить. Партию в три тысячи одинаковых не спрячешь, а на эти…
— Откуда, вы говорите, ваш клиент их взял?
— Я не говорил. Собрал, он своего рода коллекционер. Так вы сказали, кроме вас, никто честную цену не даст, а у вас денег нет? Патовая ситуация.
— Не совсем. Аркадий Ефимович, я готов взять их на реализацию.
— Как это? Поясните.
— Они выставляются в моей лавке. Покупатель приобретает, платит мне. Я беру свой скромный процент, а вам отходит большая часть. Таким образом мы оба имеем постепенную продажу всей партии. Про скорость не скажу, для начала надо оценить каждый, только тогда смогу, и то примерно, назвать сроки. Документальное оформление раз у вас имеется, то мне только в плюс. Сами понимаете, легализовать такой объём было бы нереально сложно.
— Это, как ни странно, представляю себе я, — он неожиданно странно заговорил, отчего я вспомнил мастера Йоду. Похоже, меня накрывает тоска по прежнему миру. Сначала Шаман, теперь вот Филинов… Между тем адвокат продолжал. — Называется «договор комиссии».
— Здесь это называется «договор на реализацию товара», никаких «комиссионных» макров. Сами понимаете, как звучит… Дёшево.