Звучало, мягко говоря, жалко. Учитывая ещё и эмоциональное состояние мачехи. Яна, которая пыталась что-то там поддакивать, картины не улучшала.
— Впервые слышу о таком понятии как неактивный перстень. Вы верно в силу возраста не услышали, но я сказал, что дворянин. И как дворянин я вижу, что это железка без крупицы магии.
Вот это удар болезненный: Екатерина всеми силами пыталась выглядеть молодой и свежей, что отчасти ей действительно удавалось.
— Вы хам. Грубиян и тупица. И не умеете разговаривать с приличными дамами, — её уже начало трясти. Но силы и упорства не убавлялось: адвокат всё так же безуспешно пытался её успокоить и оттянуть от нас.
Яна в этот момент выглядела так, будто сама готова броситься выцарапывать глаза юному Филинову. Благо, путь перекрывала мать и её адвокат.
— Я как увижу приличную даму, обязательно проверю, — не унимался Аркадий.
— Невежа!
— У меня есть справка, что я умный. И вообще, вы наняли хорошего адвоката, дайте ему работать, а моего клиента не трогайте иначе я доведу вас до истерики. У вас тушь потекла от ваших воплей.
Мужчина бросил на Филинова укоризненный взгляд, но ему всё же удалось развернуть неуравновешенную клиентку. И всё же, та напоследок обернулась и бросила грозно:
— Ты мне не нравишься, щенок. Ходи да оглядывайся.
— А я не сторублёвая купюра чтобы всем нравится, — заметил Аркадий, уже скорее для публики, чем для мачехи, та как та уже была далеко и могла не услышать. — Моя задача защита клиента он противоправных поползновений.
Один из зрителей, пожилой мужчина с козлиной бородкой и тростью, потянул Филинова за рукав и попросил визитку, которую тут же и получил. Да уж, времени даром парень не терял и урвал свою каплю признания благодаря недавнему успешному представлению. Как результат, ещё несколько человек ушло с его контактами.
Я же тем временем остыл и снова ощутил волнение.
— Умеешь ты, Аркадий Ефимович, друзей заводить, — зачем-то сказал я ему.
— Ну, что поделаешь, когда люди хамят, я и сам превращаюсь в самоходную хамскую установку. Главное, что она теперь ненавидит меня больше, чем тебя, — парировал он.
— Она тебе даже угрожала, — заметил я.
— Пусть станет в очередь, у меня на такой случай телохранитель есть. А в целом мне же с ней детей не крес… — осекся он.
— Ну, тебе видней, Аркадий, а меня больше суд интересует, — я посмотрел на дверь в зал, всё ещё закрытую.
Через двадцать минут наконец-то дело сдвинулось: появилась девушка, открыла зал и начала пускать людей. Я волновался всё больше. Сам не заметил, как началось заседание.
— Всем встать, суд идёт, — я вздрогнул от голоса, понёсшегося над гулом толпы зрителей. Все тут же стихли и поднялись на ноги. А в зал вошёл грузный мужчина в одежде судьи. Выглядел он грозно, власть так и сквозила в каждом движении.
— Прошу садится, — велел он, недовольно оглядывая зал.
Снова появился гул, я даже услышал реплики по типу что лучшие места все позанимали. М-да.
— Итак слушается дело по иску баронессы Скарабейниковой…
Похоже, Екатерина сама была на подобном мероприятии впервые, так как при озвучивании своего имени встала, скрипнув стулом, но её тут же усадили обратно. Ну, не одному же мне нервничать…
Служащий всё что-то говорил о том, какое сейчас будет слушаться дело, задавал формальные вопросы адвокатам. В общем, всё шло своим чередом.
Выяснилось, что суд привлёк к участию в деле явочную службу, что не понравилось адвокату Екатерины Андреевны. Пашаев заявил, что тем здесь делать нечего, ведь у него на руках есть несколько документов медицинского характера и два завещания.
Я тут же напрягся: какое ещё посмертное психиатрическое освидетельствование?
Благо, судья слушать адвоката баронессы не стал и свёл всё к тому, что истица и ответчик являются аристократами, а это по умолчанию значит, что явочная служба обязательна. Но тот не унимался, уверяя, что это обычное гражданское дело. Судья Лещёв же припечатал тем, что речь идёт о передаче статуса патриарха и перстня, так что социальный статус имеет значение.
Передача перстня? Екатерина Андреевна совсем из ума выжала, требовать подобное. Я сжал кулак, смотря на неё, само кольцо тут же исчезло. Пусть попробует «изъять», самому интересно, как она собралась это делать.
Заявление судьи заткнуло адвоката и тот перестал возмущаться по поводу явочной службы. Зато при первом праве слова изъявил желание вызвать заведующего отделением городской психиатрической больницы.
Но сначала снова последовали формальные вопросы, а потом… Я даже не понял, где оказался. В зале суда или в клубе любителей сопливых женских романов. Пашаев рекой разлился, зачитывая с листочка душераздирающую историю любви моего отца и Екатерины Андреевны.