— Коди не останется здесь, — сказал Райли, потянув его за руку и вынудив встать.
— Вы не можете уйти, вы привязаны к месту… — зашептала мать.
— Как и ты, — Райли вместе с Коди зашёл за могильный камень, на котором было высечено её имя. — Но Коди не пачкал свои руки. У него должен быть второй шанс.
— Ты не представляешь, что затеял, Райли! Мёртвым не вернуться к живым!..
Подтолкнув Коди в сторону, он сказал:
— Ты сама просила меня верить.
========== Глава 14. Гибель города ==========
Она тоже слышала голос. Вот только Райли слышал голос матери, а она… Кто утянул её на другую сторону? Кто убедил её в необходимости убийства и разжёг желание существовать между жизнью и смертью? Мать стала для него совершенно незнакомой, словно таила что-то, о чём никто не знал.
Смерть остудила эмоции. Райли впервые за долгое время мог рассуждать здраво, не подчиняясь боли от потери. Он помнил свою жизнь, но теперь смотрел на неё как сторонний наблюдатель. То, что раньше оставляло в его сердце отклик, теперь совершенно не трогало. Даже то, что он столько месяцев сходил с ума от смерти матери, теперь оставляло равнодушным. Он желал последовать за нею, воссоединиться — но это было глупое желание.
Хотеть подарить брату то, чего не смогли дать ему родители — вон то, ради чего стоило продолжать. Он уже так далеко зашёл.
Мир живых, рядом с которым приходилось учиться сосуществовать, приносил неудобства. Потеря зрения не позволяла ему хорошо видеть живых, но позволяла чувствовать. Горячие, пышущие жаром бьющихся сердец тела, которые когда-нибудь непременно перестанут работать. Райли не нравилось находиться вблизи, но к одному человеку пришлось подойти как можно плотнее.
Он подловил Себастина поздним вечером около его дома, когда на улицах оставалось мало прохожих. Скорее почуяв, чем что-то рассмотрев среди единого мутного пятна в серых тонах, Райли, держась рукой за стену, выступил из тени. Приближающиеся шаги замедлились и остановились. Фигура, которая принадлежала Себастину, не двигалась. Райли ждал.
— Райли?.. — наконец спросил он и бросился к нему. — Господи, что с тобой случилось?! Я тебя не видел вот уже больше недели!
Он слышал его очень хорошо. Райли нащупал руку, схватившую его за плечо, и сразу ощутил, как Себастин начинает дрожать.
— Господи… — пробормотал он. — Господи, Райли… Ты выглядишь как… как…
— Как кто? — спросил Райли и понял, насколько сухо и глухо звучит его голос.
— Твоя кожа… Твои глаза!
Подозревая, что выглядел он весьма отвратительно, Райли не стал тянуть. Неизвестно, как поведёт себя Себастин в дальнейшем.
— Мне нужна твоя помощь.
Себастин попытался отойти, но Райли удержал его руку, дёрнув на себя.
— Куклы. Ты ведь умеешь делать кукол.
— Что?.. Райли, я…
— Мне это нужно, Себастин. Нужно Коди. Я не прошу тебя ни о чём больше, только сделай куклу…
— Райли! — он что есть силы оттолкнул его. Райли не мог рассмотреть выражение лица, но предполагал, что Себастин хмурился и злился. В такие моменты его глаза казались такими огромными, что становилось не по себе. — Какие куклы, Райли? Ты хоть знаешь, что происходит? Где ты пропадал столько времени? Где Коди, чёрт возьми? Твоего отца кто-то убил! Ты хоть представляешь, как я волновался?
Прошло так мало времени. Райли не задумывался о том, что Себастин мог переживать. Он не знал, что слухи о смерти Витара Бернаскони так быстро разойдутся. Строительство моста было закончено, а значит, мало кому мог понадобиться его отец, чтобы отправиться искать специально. Но Райли совершенно не переживал по поводу этого. Он был удивлён, что Себастин воспринял всё так эмоционально.
— Когда мы виделись в последний раз, ты был не в себе, — продолжил Себастин. — Ты выглядел как… как сумасшедший! Я думал, что у тебя окончательно снесло крышу. Спустя пару дней Грета уговорила меня сходить к тебе домой, но там никого не было — мне никто не открыл дверь. Райли… — его голос дрожал. — Я уже не знал, что и думать.
Внимательно слушая, Райли вспоминал о том, как в последний раз приходил к Себастину. Да, он вёл себя странно. Он действительно сходил с ума, но теперь сумасшедшим себя не считал.
— Я не хочу ничего тебе пояснять. Мне нужна только кукла.
— Да что ты заладил со своей куклой, — Себастин всплеснул руками. — Зачем она Коди?
— Это важно.
— Я ничего не понимаю.
— Я бы не пришёл к тебе, будь у меня иные варианты. Я не хочу втягивать тебя в это, но мне придётся. Твой талант… Твой дар мне необходим. Ты ещё жив, — сказал Райли и почувствовал, как он напрягся, — и нам придётся найти общий язык.
Себастин вдруг отступил ещё дальше и указал на Райли дрожащей рукой.
— Ты… ты его убил? — прозвучало с сомнением.
Не ответив, Райли лишь склонил голову.
— Не убегай от меня. Ты мой друг.
— Господи, Райли! Да ты… ты же свихнулся! — он схватился за голову. — Ты совсем потерял разум после самоубийства твоей матери, а теперь заявляешься спустя несколько дней и просишь меня чёрт знает о чём! Да ты же пропал как раз тогда, когда Витара убили! Это был ты! Ты всегда его ненавидел!
Обвинение не вызвало у Райли никаких эмоций. Он не хотел обсуждать эту тему с Себастином, но и уйти от неё теперь было невозможно.
Себастин, к его удивлению, отреагировал очень странно. Не став убегать в испуге, он вдруг коротко рассмеялся и, спрятав лицо в ладонях, отчаянно затряс головой.
— Даже отпираться не будешь? — спросил он обречённо.
Райли рискнул подойти и тронуть рукой его локоть.
— Смерть моего отца — это самое простое, что я могу тебе сейчас сказать. Я тебя не трону. Мне нужно от тебя только одно — кукла. От неё зависит жизнь Коди.
Подняв голову, Себастин посмотрел на Райли, и вблизи он наконец-то смог чётче рассмотреть его лицо. Оно выражало сострадание, но никак не страх.
— Где Коди?
— В безопасном месте.
— Если я дам то, что тебе нужно, ты мне всё объяснишь?
Райли усмехнулся.
— Позже. Когда ты будешь готов.
— К чему? Я только что узнал одну из самых худших новостей в моей жизни.
Подумав, стоило ли говорить прямо сейчас, Райли решил, что всё же стоило.
— К тому, что я теперь тоже мёртв, Себастин.
***
Говорят, куклы могут обретать души. Для Райли кукла стала единственной возможностью спасти Коди, не позволить его душе раствориться. Он и так продержался слишком долго после смерти физического тела, удерживаемый силой не только Райли, но и матери. Ему повезло, а вот Райли корил себя за то, что сразу не предусмотрел все возможные варианты.
Поместив душу Коди в куклу, Райли спрятал её в самом укромном месте — под театральной сценой в деревянном шкатулке, там, куда точно никто не станет соваться.
Коди слабел с каждой секундой. У него не оставалось сил даже на простой разговор, который они начали на кладбище. Райли не сомневался, что брат злился, ненавидел его за содеянное. Если бы он не охладел настолько в эмоциональном плане, то сам бы возненавидел себя. Но боль, причинённая Коди, была необходима для спасения. Для новой жизни, к которой Райли собирался найти подход. Пусть он сам теперь на долгое время заточен между смертью и жизнью — мертвец, удерживаемый не то проклятием, не то собственным желанием на земле.
Мать он больше не встречал. Более того, Райли не ощущал её присутствия. Он знал, что она непременно должна — обязана — находиться где-то в пределах города, потому что место смерти не отпускало таких как они слишком далеко.
Райли это проверил, добравшись ровно до той части моста, с который был совершён прыжок. Там он натыкался на невидимую преграду, которая не пускала дальше. Похожее происходило и с путешествием в другую сторону, вот только вместо преграды удаление от места смерти можно было назвать медленно затягивающейся на шее удавки. Не став проверять теорию, может ли он умереть во второй раз после смерти, Райли вернулся.
С Себастином было сложнее. После той встречи он постоянно оглядывался и вздрагивал от любого шороха. Райли, наблюдая за ним, предпочитал оставаться на расстоянии. Следить в полном смысле он был не в состоянии — слепота к живым не позволяла ему видеть всю картину целиком. Лишь спустя пару недель Райли удалось поговорить с ним вновь.