Аина больше не спрашивала про визит в Старый город, но частенько смотрела на Кириана с подозрением и невысказанным вопросом. Кириан же делал вид, что ничего не замечает.
Пару раз он заходил домой за одеждой для себя и Коди. Ему повезло застать там только маму. Она хвостиком ходила за ним по квартире, с укором стояла в дверном проёме, и Кириану пришлось взять всю волю в кулак, чтобы избавиться от сравнения с Аиной, которая вела себя почти так же.
— Не скажешь, где вы остановились? — тихо спросила мама, когда Кириан пришёл во второй раз и перебирал в шкафу тёплые футболки и свитера Коди.
Тёмно-синий в мелкую вязку. Коди часто надевал его прошлой зимой. Положив свитер в небольшую дорожную сумку, Кириан закрыл дверцу и повернулся к матери. Её глаза влажно блестели, она то ли злилась, то ли обижалась.
— Не скажу, — подтвердил он. — Ты всё равно не удержишься и передашь отцу. Но с нами всё в порядке, не беспокойся.
Застегнув молнию, Кириан расправил сумку и переставил её к кровати.
— Ты серьёзно собираешься остаться в Дуплексе один? — не унималась она.
— Не один, — возразил Кириан, но не стал упоминать Аину, о которой в принципе говорил довольно редко. — Я же с Коди.
— Почему ты вдруг решил поддержать идею Вилле с переездом? Тем более со мной!..
— Мам, — прервал её Кириан резче, чем следовало. — Ты знаешь почему. Давай без лишних эмоций. Ты много лет игнорировала природу происхождения Коди и ничего мне не сказала, даже когда я прямо говорил о начавшихся проблемах. Ты сама не захотела ничем помочь, — он развёл руками, — а теперь злишься, что я готов отпустить тебя. Может, спросишь для начала себя, хочешь ли ты видеть то, от чего так старательно убегала?
Мама продолжала топтаться на пороге, нервно впиваясь пальцами в мягкую кожу предплечья.
— Коди не умрёт… — беспомощно прошептала она и всхлипнула, признавая поражение.
Кириан лишь гневно отмахнулся.
— Проблема не в этом! Проблема в том, что ради своей жизни ему нужно убить! — он подлетел к ней и схватил за плечи, пытливо смотря в испуганные глаза. — Хочешь оставаться рядом, когда ни один из вариантов исхода не кажется счастливым концом? О чём ты думала, когда пришла к Торговцу просить о таком?
По её щеке скатилась слеза. Кириан дрогнул, разжимая пальцы, крепко сжал челюсти, чтобы самому контролировать эмоции.
— Не смей плакать. Это последствия твоего решения.
Она опустила глаза, и Кириану показалось, что в них мелькнул стыд.
Подхватив сумку, он ещё немного постоял в комнате. Почему-то думалось, что в этой комнате он вряд ли больше станет ночевать, тем более когда всю сознательную жизнь рядом находился Коди. И пусть впереди оставался ещё целый месяц, переломный момент чувствовался именно сейчас.
Он опустил веки, прощаясь.
В груди заболело сердце, сжалось и сделало особо сильный удар, оглушивший Кириана. Покачнувшись, он отступил к двери, дождался, когда мама пропустит его, и вышел в коридор.
Гитара осталась стоять в чехле в самом тёмном углу комнаты.
Пару дней всё шло относительно спокойно. Кириан вышел вместе с Аиной в пекарню, отработав целый день, а вечером они возвратились к ней домой. Стефан сообщил, что Коди просидел всё время в комнате, отказавшись даже что-нибудь съесть. Аина сразу вытолкала отца из коридора, махнув Кириану рукой. Разбираться с Коди ему поручили самому, мол, нечего лезть в чужие семейные дела.
Ещё через пару дней ему стало хуже. К концу смены Аина подозвала Кириана к телефону, передав послание отца. Не дожидаясь позволения уйти, он сорвался с места, забыв надеть шапку и застегнуть куртку. Стефан развёл руками, в панике бормоча, что не знал, как правильнее поступить — вызвать скорую или же дождаться его возвращения. Коди лежал на спине и тяжело дышал через рот. У него резко подскочила температура, но никаких других симптомов не наблюдалось. После трёх часов попыток хоть немного снизить температуру Кириан наполнил ванную холодной водой и едва ли не силой запихнул в неё Коди. Сопротивляясь, тот вскоре замер и блаженно закрыл глаза, держа больную руку на поверхности.
Оставив Коди в одиночестве, Кириан отправился в кухню, где залпом осушил стакан с водой. Аина, вернувшаяся десять минут назад, тихонько остановилась позади. Она наблюдала отчаянные попытки Кириана уговорить Коди принять холодную ванну ради его же блага. Заметив её сочувственный взгляд, он поспешил пресечь любые слова сожаления.
— Лучше молчи, — предупредил он, взмахнув стаканом и отправив его в раковину.
Аина пожала плечами, но молчать не стала.
— Уверен, что справишься?
— А что мне остаётся? — не выдержал Кириан, сразу сорвавшись на высокие тона. — Бросить его? Уехать в Лакус в поисках счастливой и красивой жизни?
— Ты взвалил на свои плечи тяжёлую ношу, но не знаешь, что с ней делать.
— Я не могу иначе, Аина. Ты сама говорила, что я для Коди — всё.
— И поэтому должен смотреть, как он медленно умирает? — спросила она с жалостью, от которой Кириана затошнило. — Признайся хотя бы мне: ты не веришь, что он сможет выплатить долг Торговцу. Да ты и не хочешь, чтобы он это сделал…
— Хватит, — жёстко прервав Кириан. — Я хочу, чтоб Коди жил. Хочу. Но не ценой убийства. На самом деле я сам бы убил вместо него. Мне… плевать, что кто-то должен умереть ради моего брата. Но я не могу вынести мысль о том, что ему самому придётся тащить за собой груз вины.
«А Малти живёт, и ничего», — мрачно подумалось ему.
— Останешься, приняв любое его решение, и в итоге потеряешь всё, — пожала плечами Аина с умным видом.
Кириан усмехнулся.
— Где-то я уже слышал подобное.
— То есть не я один такой советчик?
— Отец, — помрачнел он.
— Прости, — помолчав, извинилась она. — Не хотела вставать на его сторону. Само получилось.
— Твоё мнение. Имеешь право. Но я решаю сам.
В Коди что-то изменилось. Днём он ходил мрачным и задумчивым, а ночью метался в постели из-за мучавших сновидений. В школу Кириан позвонил и сообщил, что Коди не будет несколько дней из-за простуды. Ему легко поверили.
Он ночевал в той же комнате, расстилая на полу около стены старенький матрац. Когда было нужно, приходилось будить Коди. Он вырывался из снов испуганный и нервный, порой вскакивал на ноги, неверяще смотря на Кириана, и принимался нарезать круги по комнате, что-то бормоча под нос. Как-то раз в комнату после поднятого шума заглянула сонная Аина. Открыв дверь, она уставилась на Коди и перевела изумлённый взгляд на Кириана.
— Это нормально? — спросила она, когда тот попытался выставить её обратно в коридор.
— У него был кошмар.
— Кошмар или сон с воспоминанием?
— Аина…
— Что?! Если так и будет продолжаться, чем это закончится?
Аина становилась нервной. Она не переживала за себя или отца — она переживала за Кириана, который в моменты вспышек оказывался к Коди ближе всего. А пятна тем временем уже подобрались к плечу и с опасной скоростью продвигались дальше. Кириану стоило огромных усилий не лезть к Коди с расспросами, зная, что тем самым он может лишь разозлить или спровоцировать его. Однако никаких попыток причинить боль Коди не предпринимал. Он не был агрессивным, он не срывался и не впадал в ярость. Это и пугало.
Ещё через неделю Кириан и Аина, вернувшись с рабочей смены, не обнаружили Коди дома.
***
Зябко ёжась под порывами ледяного ветра, Коди прятал лицо от впивавшихся мелких снежинок, похожих на ледяные кристаллы. Несколько раз за время пути он думал, что идея была плохой. Путь от дома Аины до моста осложняла погода, всё вокруг словно взбунтовалось против визита в Старый город.