Отмахиваясь от сонливости, Коди, пусть и не быстро, но добрался до реки и как вкопанный остановился перед мостом. Раньше он видел его только с крыши девятиэтажки, которая с земли смотрелась тёмной мёртвой башней. Повернув голову, он очертил её взглядом. Ни одно окно не горело. Наверное, последние жильцы уже съехали. Ещё немного, и, может быть, дом снесут. Стало грустно от осознания ухода целой жизненной эпохи. Как давно они с Кирианом поднимались на крышу в последний раз? Как давно Коди заносил время захода солнца в блокнот? Казалось, прошёл не один месяц.
Гнетущие мысли заставили его отвернуться. Старый город чернел на другом берегу молчаливой заброшенной деревней, точно так же, как и девятиэтажка. Волнение охватило Коди, стоило только сделать несколько шагов по мосту. Внизу плескалась река, ветер нашёптывал разными голосами предупреждения. Коди несколько раз оборачивался, словно ждал появления Кириана. Его никто не остановит, а сам себя он останавливать не хотел. Пятна неумолимо ползли вверх по руке, причиняя всё больше и больше дискомфорта, а пугающие сны лишили последней возможности на отдых. Из-за жара, с которым Коди боролся последние несколько дней, он уже не мог ясно мыслить. Решение пойти в Старый город казалось наиболее логичным.
Фотографию он оставил на диване. Теперь знание того, что когда-то у него была другая семья, толкало Коди вперёд. Кириан был в Старом городе, искал способ избавить его от метки. Дело было не только в фотографии и надписи на обороте. Дело было в Торговце. Коди не знал как, но Кириан наверняка искал Торговца и, скорее всего, нашёл. Кто, как не он, может дать ответы на все вопросы?
Где-то внутри грызло понимание: осталось мало времени.
Остаток моста Коди преодолел бегом и упал на колени, как только оказался на другом берегу, в Старом городе. Он долго пытался отдышаться и лишь потом заметил, насколько здесь было тихо. Ветер пропал, а острые снежинки медленно и ровно кружили, опускаясь на землю. Следов было мало, и почти все вели по направлению к кладбищу. Туда Коди заглядывать не стал, чувствуя, что где-то там, среди рядов надгробий, он непременно нашёл бы своё.
До сих пор было странно осознавать, что он мёртв. Именно мёртв. Вторая жизнь выглядела чем-то неправильным, нереальным. Воспоминания впивались когтями: ты уже жил, ты уже умирал, отступись! Время, проведённое с Кирианом, уходило на второй план.
Поднявшись на ноги, Коди огляделся в поисках возможного пути. Прямо, только прямо, через дорогу из сожжённых домов. Он брёл по занесённой снегом дороге и мучился от осознания, что видел это во снах. Дома, которые ещё не были сожжены, люди, которые ещё жили здесь.
Мост…
Он помнил строительство. Помнил, что камнем преткновения стал мост.
— Что привело тебя? — раздался из-за спины девичий голос.
Коди резко обернулся, вынырнув из размышлений, и оторопело замер. Красивая девушка в лёгкой одежде, совершенно не вязавшейся с холодной зимой, и с обаятельной улыбкой, за которой прятались чёрные гнилые зубы. Открыв рот, Коди так и не смог ничего ответить, а лишь крепче сжал кулаки. Вежливая улыбка незнакомки сразу испарилась. Теперь она тоже внимательно рассматривала его, хмурилась, раздумывала.
— Зачем ты пришёл? — повторила она вопрос, сверкая большими стеклянными глазами.
Неживая, подумалось Коди. Она слишком… мёртвая. Мертвее, чем он сам.
— Ты меня знаешь? — задал он встречный вопрос, с трудом овладевая собой.
Лёгкое движение головой. Нервное, неуместное. Лучший ответ на вопрос, пусть и без слов.
— Что ты хочешь?
— Хочу увидеться с ним.
Незнакомка была непреклонна. Коди стоял на месте и продолжал сверлить её взглядом. Может быть, если бы он мог мыслить более трезво, а не воспринимать реальность через призму жара, он бы испугался, бросился прочь. Но сейчас жизненно важным казалось остаться именно здесь, выяснить хоть толику того, о чём умолчал Кириан.
— Пропусти его, Пешка.
Сбоку из темноты вынырнула ещё одна высокая фигура. Вздрогнув, Коди зацепился взглядом за изуродованное шрамами половинчатое лицо и уставился в единственный здоровый глаз. Второй незнакомец — молодой парень, тоже был одет не по погоде. Он внимательно смотрел на Коди, но говорил только с Пешкой.
— Плохая идея, Кукольник.
— Когда-нибудь это должно было случиться. — Кукольник прищурился. — Мальчик не в себе. Если ты его прогонишь, Торговец вряд ли обрадуется, узнав об этом.
— Ещё меньше он обрадуется очередному внеплановому визиту, — не уступала Пешка. — Тебе было мало того наглеца, решившего, что он может столь хамски себя вести?
— Не тебе решать, с кем говорить Торговцу.
— Он сам поставил меня на стражу. И я считаю, что разговоры не приведут ни к чему хорошему, — она дёрнула головой, прожигая взглядом Коди насквозь. — Не с ним.
Коди мало что понимал из развернувшегося перед ним диалога. Он чувствовал, что стояние на месте делает ему лишь хуже. Медленно опустившись на корточки и борясь с приступом головокружения, Коди уставился в искрящийся снег и постарался не потерять равновесие.
— Пусть уходит, — безжалостно вынесла приговор Пешка.
— Грета…
— Пусть уходит! — рявкнула она.
Проскользнувшее имя заставило Коди слегка поднять голову. Грета, Грета… когда-то он слышал его. Имя эхом отдавалось в голове. Всколыхнулись обрывки снов. Имя не вязалось ни с каким конкретным образом, но отчётливо соединялось с другим — Себастин. Коди не знал, откуда взял эти имена, но решил, что второй мертвец перед ним и есть тот, кто прятался за выдуманным прозвищем Кукольник.
Окончательно осев на колени, Коди взглянул на Кукольника.
— Нужно сообщить Торговцу, — теперь уже он смотрел только на Коди.
— Плохая идея, — повторилась Пешка.
— Сообщи, — давил Кукольник. — Пусть сам решит, нужна ли ему эта встреча.
Коди не видел, куда делась Пешка, но понял, что рядом её больше нет. Когда перед глазами стало темнеть, он услышал скрип снега и почувствовал, как его подхватили, поставили на ноги и толкнули вперёд.
Когда Коди распахнул глаза, он уже был в доме. В воздухе ощущался запах сырости. Он лежал на кровати, видел испещрённый трещинами потолок. Подскочив, Коди огляделся по сторонам, чувствуя, как тело прошиб жар. Незнакомая, но в то же время знакомая комната, которую освещала единственная горящая свеча на покосившемся подоконнике. Старые раздвинутые шторы кое-где были порваны, а грязное окно было в мутных разводах.
Не понимая, где находится, Коди терялся в догадках между реальностью и сном. Он уже определённо видел эту комнату — всё было узнаваемым, словно он здесь жил. Однако осознание того, что комнату он делил с Кирианом и жил вообще в другом месте, постепенно возобладало. Проведя рукой по скомканному одеялу, Коди вновь обратил внимание на заплясавший огонёк свечи. Прошиб холодный пот — из угла, где стояло кресло-качалка, за ним кто-то наблюдал. Пламя свечи показало тёмную фигуру сидящего человека, который пристально смотрел на него, пряча лицо в тени наброшенного капюшона.
Коди отполз к стене. Страшно было даже просто дышать.
Человек слегка оттолкнулся ногой — кресло жалостливо скрипнуло.
— Кто ты? — вырвалось против воли. — Где я нахожусь?
— Значит, ещё не вспомнил, — донёсся тихий голос, от которого Коди передёрнул плечами. Голос был ему знаком точно так же, как и эта комната, но память отказывалась подсказывать детали. Всё это принадлежало другому Коди и другой жизни. — Я поторопился.
Коди отчаянно вглядывался в его лицо, стараясь рассмотреть черты и понять, с кем он говорил.
— Ты хотел меня видеть, — подсказал он.
Торговец. Коди желал встретиться с Торговцем, когда столкнулся с Пешкой и Кукольником. Однако тех двоих в комнате не было. Он отключился, не рассчитав свои силы для похода с температурой в Старый город. А теперь очнулся здесь и вздрагивал от каждого произнесённого Торговцем слова. Закрыв глаза, Коди вдруг подумал о Кириане. Он, наверное, волнуется, места себе не находит. Плохо…