— А я хотел этой жизни? — с упрёком спросил Коди. Молчание Торговца подтолкнуло к мысли, что его мнения и вовсе не спрашивали. Устало вздохнув, он покусал губу. — Ты такой же, как Кириан — делаешь так, как считаешь нужным, и не ставишь себя на место другого.
— Я желал тебе добра.
— Если бы желал, то не ставил бы сейчас перед выбором жизни и смерти. Не заставлял бы сейчас пачкать руки в крови.
Торговец спрятал в руке склянку и больше не пытался предложить её Коди. Его лицо вновь приобрело то равнодушное выражение, с каким он встретил Коди в первый раз. Бесстрастное, отрешённое.
— Жизнь невозможна без смерти.
— Без смерти других, хочешь сказать. Но это та цена, которая нужна именно тебе. Если ты не будешь получать души взамен тех, которым дал вторую жизнь, смысл в твоём существовании попросту исчезнет. Вот чего ты боишься — исчезнуть. Предпочитаешь существовать в этой форме, считая, что в тебе нуждаются, потому что стать вновь живым ты не можешь. — Говоря это, Коди ясно видел, как мрачнеет Торговец, но остановиться уже не мог. — Почему же? Потому что твоя смерть была иной, чем у других? Такой же, как смерть Евы? В чём причина? — допытывался Коди, осознавая, что ходит по краю пропасти. — Тебя никто не убивал, Райли. Ты сам уничтожил себя.
Ранее всегда молчавший Старый город ожил с порывами сильного ветра. Коди задохнулся от неожиданности — горло вдруг сдавило невидимыми тисками, было сложно вздохнуть. Расширившимися от ужаса глазами он смотрел на Торговца, которого потряхивало от обуреваемой ярости. В белёсых глазах проступили очертания светлой радужки, зрачки вспыхнули чернотой. Коди, хватая ртом воздух, опёрся о надгробный камень, чувствуя, как дрожат колени. Страх внезапной смерти вдруг полностью окутал его, обнимая ледяными руками. Осев рядом с собственной могилой, Коди бросил затравленный взгляд на соседний ряд — там сидела кукла, мёртвыми огромными глазами пялившаяся на него.
Скребя пальцами по шее, словно стараясь избавиться от невидимой руки, Коди задыхался. Он с ужасом смотрел на Торговца, губы которого сжались в плотную линию, а в светлых глазах читалось явное желание задавить его до конца. Именно в этот момент сознание Коди всколыхнулось. Он наконец вспомнил глаза Райли — у них были одинаковые глаза, светло-голубые, с серым оттенком.
Те самые глаза, которые он видел, точно так же задыхаясь.
— Райли… Райли… — шептал он, жмурясь от ослепляющих картинок. — Отпусти… Отпусти! Хватит!!
И резко втянул носом воздух, когда горло перестали сдавливать тиски, пошатнулся, упав в мягкий снег.
========== Глава 19. Четвёртый ==========
Коди чувствовал, как его держали чьи-то руки, а мягкий голос напевал незнакомую мелодию. Он лежал неподвижно, позволяя баюкать себя, и не спешил открывать глаза. В голове было пусто — мир сузился до одного-единственного голоса, пение которого было настолько хорошим, что Коди мог бы провести так вечность. На нос упало что-то холодное, заставив вздрогнуть. Пение тут же прекратилось, яркое пятно за закрытыми веками заслонилось тенью, а лицо опалило тёплым дыханием.
— Коди? — осторожно позвали его. — Коди, это я, Кириан. Приди в себя, ну же…
Внимательно прислушавшись, Коди постарался открыть глаза. Кириан продолжал звать его, вырывая из мучительного плена сновидений. Небо было ярко-голубым, прозрачным. Светило солнце, падал редкий снег. Коди лежал на коленях у Кириана, а тот придерживал его руками и грустно улыбался.
— Очнулся, — уголок губ Кириана дёрнулся.
Коди попытался оглядеться, не понимая, почему из их ртов вырываются клубы пара. Наткнувшись на могильные камни, один из которых служил опорой спине Кириана, Коди невольно вздохнул. Кладбище. Кладбище Старого города.
Торговец…
Райли.
— Как ты нашёл меня? — спросил он, посмотрел на Кириана снизу вверх. Шевелиться было лениво.
— Есть не так много мест, куда может пойти возрождённый, разыскиваемый, наверное, многими неравнодушными в Дуплексе. Да и куда ты мог ещё пойти после нашего последнего разговора?
Коди усмехнулся — Кириан знал его слишком хорошо. С трудом сев, Коди потёр замёрзшие ладони, щурясь от солнца. Между ними повис неоконченный разговор. За спиной — надгробные камни, впереди — искрящаяся река.
— Я не останусь, Кириан, — твёрдо заявил Коди, качая головой в подтверждение словам. — Я не стану выплачивать вторую половину цены.
К счастью или к радости, но он не увидел в глазах Кириана разочарования, испуга или расстройства. Казалось, что такой ответ был весьма ожидаем. Если бы Кириан стал настаивать на изменении решения, Коди понимал: вряд ли он сможет устоять. Конечно, ему хотелось остаться в мире живых, повзрослеть, чего не удалось сделать в первой жизни, и стать поддержкой Кириану, который так носился с ним много лет. Однако в то же время Коди понимал простую истину: он будет представлять другой вариант развития жизни, в котором ему места нет.
— Ты просил отпустить тебя, — наконец вздохнул Кириан, потупив взгляд.
Коди повернулся к нему, намереваясь внимательно выслушать.
— Может, я и правда эгоист. Не сказал того, что ты заслуживал знать с самого начала. Но ты тоже принял очень эгоистичное решение, — колко поддел его Кириан.
— Знаю, — согласился Коди.
Закатив глаза, Кириан устало провёл рукой по лбу, отбрасывая назад тёмные волосы. Он был легко одет — тонкая расстёгнутая куртка, явно не рассчитанная на долгое пребывание на улице зимой. Коди пожалел, что и сам не удосужился накинуть шарф. Холод чувствовался не сильно, но весьма ощутимо.
— Я думал, что стану переубеждать тебя, — нехотя признался Кириан.
— И я.
— Наверное, действительно стоило раньше рассказать о Торговце. Мы бы сэкономили много времени и, может быть, смогли бы тщательнее взвесить всё…
— Я вспомнил, что сделал Райли, Кириан. — Его голос прозвучал так глухо, что Коди поначалу решил, что не сказал этого вслух. Но Кириан замолчал, уставившись на него большими от напряжения глазами, и выжидал продолжения. — Но я не хочу винить его.
— Он виновен в твоей… — почти гневно начал Кириан, но Коди прервал его.
— Смерти? Возможно. Но он тоже всего лишь жертва обстоятельств.
— Не выгораживай его, — почти разозлился Кириан. — Он загубил то, что осталось от вашей семьи, прикрываясь благородными побуждениями и желанием лучшей жизни, которой и быть-то не должно.
Коди грустно улыбнулся.
— Вот видишь. Ты сам считаешь моё нахождение здесь ошибкой.
— Я не так сказал!
— Именно так. А Райли был и остаётся моим братом. Точно так же, как и ты. И я благодарен вам обоим за то время, что я чувствовал себя живым. Обе мои семьи оказались не такими идеальными, но всё-таки было в них кое-что хорошее, — неожиданно даже для себя признался Коди.
***
Кириан не хотел говорить об этом вслух, но в глубине души он уже давно отпустил Коди. Коди просил отпустить его, так советовали и другие. Невольно Кириан соглашался с тем, что брат уже давно принадлежит иному миру. Привязанность к нему, мнимая ответственность, которую Кириан взвалил на свои плечи добровольно, должна была рано или поздно закончиться. Он знал, что так будет, всегда был готов, но в итоге, подойдя к черте, не смог её перешагнуть.
Когда он нашёл Коди, без сознания лежащего в снегу, Кириан испугался, что опоздал на последнее прощание. Торговца поблизости не наблюдалось — он не появлялся среди дня. При солнечном свете Старый город выглядел не таким пугающим, как ночью. Днём здесь оживали звуки.
— Мама ещё в Дуплексе. Хочешь, устроим ужин? — робко предложил Кириан, гадая, согласится ли Коди.
Однако тот, пусть и удивившись, согласился.
Они неспешно вернулись к Малти, пробираясь дворами, чтобы не попасться на глаза не тем людям. Оттуда Кириан позвонил домой. Трубку взяла мать, обрадовалась, услышав его голос. Кириан предложил устроить встречу, пока они с отцом не уехали в Нокс, заверив, что Коди вполне способен себя контролировать. Однако пришлось умолчать о том, что решение уже принято — этой новости наверняка обрадуется отец, но расстраивать заранее мать совершенно не хотелось.