И обнаруживаю кожаную обложку с латунным зажимом. Знакомый горький привкус разливается в желудке, подкатывает к горлу. Беру вещицу, открываю, заглядываю внутрь. Боль, что эхом отдается в сердце, невыносима. Значок, который находится внутри, весь в золоте, со словами, смело выгравированными на нем. Детектив. Служить. Защищать.
Так быстро, как только могу, я переворачиваю ящик вверх дном, ища какие-нибудь намеки, что все это неправда. Я не хочу в это верить. Тем не менее, найденные документы на имя Эверета Берка говорят мне о том, что все – правда. Он – полицейский. Детектив.
Ненавижу, что эта новость так расстраивает меня. Меньшее зло, что он полицейский, но больше всего я расстроена из-за того, что он врет мне. Ненавижу, потому что... Потому что сама вру ему. Теперь я знаю, что у меня нет выбора: нужно либо продолжать лгать, либо просто уйти.
Закрыв ящик, я откидываюсь на кровать, прикрыв лицо руками, и испускаю громкий стон разочарования, надеясь, что мои ладони прикроют его. Не знаю, как могла оказаться настолько слепа. Я почти ничего не знаю об Эверете. Не знаю, сколько ему лет, есть ли у него дети, каков его любимый цвет, был ли он когда-либо женат, или какие-то другие факты, которые так трудно узнать, не общаясь. Я хочу расспросить его, но не знаю, как это сделать. Я хочу сказать ему, что знаю, что он – коп, но боюсь, что это разрушит нас. На самом деле, я даже не знаю, есть ли мы вообще, так как мы оба находимся в неведении относительно жизни друг друга.
С глубоким очищающим вздохом я решаю, что будет лучше промолчать о моей находке... Пока. Может, он сам скажет мне, когда сможет довериться мне. Сегодня я собираюсь познакомиться с ним получше, прежде чем принять окончательное решение, и надеюсь, мы сможем взять новый старт. Без вранья и недомолвок.
Потому что, если честно, сама мысль уйти от Эверета… Или мысль о том, что он уйдет от меня… Эти мысли настолько сворачивает мои внутренности…Такое я испытывала только из-за смерти родителей.
Может быть, впервые в жизни я действительно полюбила…
Глава 16
Эверет
Я как-то умудряюсь поджарить немного бекона с яйцами, чудом не пережарив ни один из ингредиентов. На свете есть всего несколько вещей, которые я могу приготовить. Но в этом стыдно сознаться. Да и большая часть приготовленных мною блюд приходится на мои двадцать лет. Тем не менее, я хотел сделать что-то особенное для Бренны после того, как она появилась у меня вчера вечером, открывая мне свои эмоции.
Вывалив все на тарелку, я направляюсь по коридору в свою спальню. Бренна лежит на кровати, глядя с отчаянием в окно. Она поворачивается, как только слышит мои шаги.
– Доброе утро, – шепчу я, подходя к кровати.
Она садится в постели, прижав одеяло к коленям.
– Доброе утро, – отвечает мне. Ее улыбка как драгоценный камень, но вглядевшись в нее повнимательнее, я могу точно сказать, что все выливавшееся в ее слезах вчера вечером точно так же беспокоит ее и сегодня утром. – Ты заказал еду или сжег кухню? – улыбка Бренны полна озорства.
– Ну... Не могу точно пообещать, что ты не получишь пищевое отравление, зато кухня все еще цела.
Девушка тянется за кусочком бекона.
– Пахнет вкусно.
– Ты выспалась?
– Вообще-то да, спасибо, – после некоторой заминки продолжает с улыбкой. – Я сожалею о том, что произошло вчера ночью.
– Будет очень жестоким упомянуть, что вчерашнее происшествие сделало меня счастливым?
– Так ты садист? – она игриво встряхивает головой. – Не знала.
Я не могу удержаться от смеха:
– Нет. Это неправда. Я просто... Я рад, что ты чувствуешь себя лучше.
Прелестный румянец расползается по ее щекам. Я просто влюбляюсь в нее заново, глядя, как плотоядно она таращится на кусок бекона.
– Куда все это нас ведет, Эверет? – спрашивает Бренна.
Это удивляет меня больше, чем следует. Она поднимает на меня глаза, но вопрос застывает во взгляде.
Не уверен, что смогу ответить однозначно, поэтому спрашиваю единственное, что смог придумать, прежде чем продолжу:
– А куда ты хочешь, чтобы нас привело?
Бренна пожимает плечами.
– Я не уверена. У меня никогда такого не было. Я никогда не чувствовала себя так, как сейчас. Но я не знаю, Эверет... Мы еще плохо знаем друг друга. Как это могло случиться с нами, если мы ничего не знаем о прошлом друг друга?