- Паспорт, полис с собой? – был первый вопрос от пожилой медсестры.
- Да, вот – я протянул документы.
- Не по прописке – отрезала она.
- Я с общежития, оно в этом районе.
- Что случилось? – доктор вышел из соседней комнаты, где накладывал гипс.
- Собаки покусали – я показал на ногу – а когда от них отбивался, поскользнулся, и на штыри какие-то из земли торчащие налетел.
- Показывай – доктор выглядел немного уставшим и раздраженным.
Я снял рубашку и штаны.
- Это где это у нас собаки то такие водятся? – доктор внимательно разглядывал, припухший след от зубов – ты как дошел то до нас?
- Нормально дошел – удивился я, видя тревогу в глазах доктора.
- Поворачивайся – он встал, собираясь осмотреть мои раны на спине и боку.
- Штыри говоришь? – он осторожно прощупывал, места вокруг ран.
- Угу – не стал я развивать тему.
- Длинны какой были?
- Не большие, сантиметров по пять.
- Это хорошо, что не большие. Чуть поглубже и все, чисто гипотетически, обе раны смертельны.
- Повезло – хмуро улыбнулся я.
- Где и во сколько произошло?
- Часов шесть назад, около общежития, там улица с домами частными. Я дорогу срезать решил, а там стая из пяти собак. Я пятился, а они на меня.
- Раны на теле похожи на ножевое. Я сообщить должен.
- Куда? – не понял я.
- В полицию, куда еще.
- А. Сообщайте. Они сейчас приедут? – решил я уточнить. Пакет с находками был при мне, и что с ним делать я пока не представлял.
- Делать им больше нечего – усмехнулся доктор – участковый завтра, послезавтра зайдет. Сейчас обработаем укусы, и подшить придется немного.
Промыв и заштопав меня, доктор стал доставать уколы. Один от столбняка, другой от бешенства, в плечо уколю.
- Больно будет?
- Когда тебя грызли, вот это больно было, а это так комариный укус. От бешенства еще четыре укола сделаем, я напишу, когда прийти. И никакого алкоголя, вакцина от него перестает действовать.
- Я не пью – подал голос я, обезболивающее сделало свое дело, и я плавал в нирване покоя.
Добравшись на такси до общаги, я чуть дошел до своей комнаты, уже у двери, глотая обезболивающие таблетки, что дал на прощание доктор.
Больно было очень. Нога, в месте укуса, начала гореть, а от ран клинком, вообще хотелось выть. Каждое движение прошивало туловище насквозь, резкой болью, с которой мне становилось все труднее справляться.
Забросив пакет под кровать, я завалился на нее прямо в одежде, не забыв положить рядом с собой трость. Отключило меня за мгновения.
Сон оказался не таким и целебным, как хотелось. Проснулся я от сухости во рту. Дотянувшись до бутылки с минералкой, стоявшей в тумбочке, я допил из нее остатки. Меня не на шутку трясло, забравшись под одеяло, я свернулся на здоровом боку, и закрыл глаза.
Дибибедибебеказажажаокаиадивакааиаоякалаквлакакямамамузалвятсвнал.
Дибибедибебеказажажаокаиадивакааиаоякалаквлакакямамамузалвятсвнал.
Дибибедибебеказажажаокаиадивакааиаоякалаквлакакямамамузалвятсвнал.
Мантра успокаивала, отделяя сознание от израненного тела. Темный сгусток, в солнечном сплетении, пульсировал в такт моим словам. Я чувствовал, что в нем была лечебная сила. Исправляя разорванные, едва проглядывающие каналы, идущие по всему телу, я формировал мысль. Мысль об исцелении. Усилием воли я выдавливал, то, что попало в мое тело извне вместе с полученными ранами. Отсекая боль, я представлял, что раны затягиваются. Непрестанно твердя свою мантру, наконец, забылся спокойным сном.
Проснулся я весь мокрый, одежда, подушка и одеяло были, хоть отжимай. В постель будто вылили ведро воды. Начав подмерзать, я быстро переоделся в сухое. На удивление, я себя хорошо чувствовал. Вскипятил чайник, и напился горячего чаю. Мои соседи уже ушли на учебу и мне никто не мешал, в осмотре своих ран. Все было очень даже хорошо. Никогда на мне даже царапины не заживали с такой скоростью, как сейчас затянулись отверстия от зубов крыс-мутантов.
Перевернув одеяло, я снова завалился на кровать. Настало время разобраться, с темной сферой у меня в груди, что создавала ощущение силы. Закрыв глаза, я попытался пройти мысленным взором по своему телу. В воображении у меня проявилась эфемерная система каналов, прозрачными линиями проходящая сквозь меня. Сгусток этих линий собирался в солнечном сплетении, где была плотная черная клякса, едва пульсирующая в такт моего сердца. Черный шар был размером чуть меньше моего кулака, и отдаленно напоминал, ту морозную штуку, что я подобрал вместе с тростью.
Если это так, то этот симбиот, а по-другому я пока не знал, как назвать это инородное образование, вполне освоился в моем теле, встроившись в систему каналов.