Рядом со мной лежала последняя тройка с развороченными внутренностями. У одного из них в спине торчал мой кинжал. Калека, своим броском отвлек их, давая мне шанс на атаку.
Сделав пару шагов в его сторону, я становился. Латрим лежал на спине, и я видел перерезанное от уха до уха горло и залитые кровью лохмотья. Добрались, значит до него, пока я отмахивался, забыв про все на свете.
Сам я был не лучше побежденных, не считая раны полученной от калеки, во мне было еще пара дырок. Распоротая ключица и глубокая рана в бедре, начинали о себе напоминать, с уходом зашкаливающего адреналина схватки.
Бедро нужно было срочно перетянуть. Сняв с ближнего чудища ремень я накинул его на ногу, и вставив трость в петлю, затянул насколько смог. Держа рукой трость, я стал собирать тепло с мертвецов. Обезболивание накатило на первом трупе, и не отпускало до последнего. Стало немного лучше, словно вкололи стимулятор.
Кое-как, скинув вдруг ставшую тяжелой броню, мне пришлось подумать о переносимом весе. Вытряхнув из рюкзака все припасы, я двинулся в сторону выхода, глотая на ходу горячий чай из кружки термоса.
Мне становилось все хуже и хуже. Проход услужливо выпустил меня, моргнув на прощание едва заметной вспышкой. Накинутая невидимость позволила доковылять до дороги. Я повернулся, чтобы найти просвет меж проезжающих автомобилей, как кто-то выключил свет.
- Скорая, да напротив ЛеруаМерлена – услышал я далекий женский голос – весь в крови, чуть дышит. Странно одет, и очень много крови. Нет не бомж. Жду.
Открыв глаза, я долго фокусировал взгляд на белом. Через какое-то время до меня дошло, что это потолок. Руки оказались привязаны к кровати, скрученными бинтами. Язык распух, и очень хотелось пить. Пару раз дернувшись, я застыл, вспоминая. Холодный пот накрыл, вселяя панику.
Трость! Я не хотел терять, свое оружие, сроднившись с ним на каком-то духовном уровне. Сжимая кулаки, я вдруг почувствовал, что она со мной. Ладонь захолодило металлом рукояти. Наткнувшись на острый клюв, я откинулся на подушку, счастливо улыбаясь.
Успокоившись, я осмотрелся. В палате, с одним окном, я был не один. Еще три кровати, с лежащими на них людьми, у двоих стояли капельницы, на металлических ножках.
- Я где? – задал я вопрос в потолок, настолько громко насколько мог. Мой шепот был услышан.
- В шестерке, в хирургии. Тебя вчера прооперировали.
- А что со мной?
- Завтра доктор придет, все расскажет. Лежи не дергайся.
- Пить.
- Нельзя тебе пить. Терпи.
На этом наш диалог закончился. Меня стало клонить в сон и я, закрыв глаза, снова провалился в пустоту.
Утро встретило холодком. Прибежавшая медсестра, поставила мне градусник и вколола два болезненных укола.
- Температуры нет – сообщила она, и растаяла в дверном проеме.
Часам к десяти прибыла делегация, в виде доктора и толпы практикантов, следовавших за ним как евреи за Моисеем.
Скоро очередь дошла и до меня.
- Так молодой человек – сквозь толстые линзы очков на меня смотрел довольно пожилой мужчина, с сединой в волосах и маленькой аккуратной бородкой – как мы себя чувствуем?
Я не стал отвечать, лишь один раз моргнув глазами, и выжидательно уставился на него.
- Нормально? – он легко принял мои условия игры.
Я снова моргнул.
Стоящий рядом с ним доктор, по виду рангом пониже, достал картонную папку.
- Пациент поступил в 23.00, с колото-резанными ранами предплечья, брюшной полости, спины в области правой почки и правого бедра. Сильная потеря крови. Прооперирован. Ничего жизненно важного не задето. Кровь в норме, воспалений нет.
- Хорошо – доктор внимательно посмотрел на меня, а потом заглянул в папку – пока антибиотики, потом посмотрим, и систему поставьте, что-то желтоват на вид.
Делегация ушла, а ко мне, через некоторое время, пришла медсестра. Достав блокнот, она строго спросила.
- Фамилия Имя Отчество, год рождения где проживаешь?
Я просто смотрел на нее, никак не реагируя на слова.
- Ты меня слышишь?- повторила она попытку.
Я моргнул.
- Говорить не можешь?
Я снова моргнул.
- Ладно, лежи пока, сил набирайся. Завтра из полиции придут тебя опрашивать, там все и узнаем. Писать то хоть можешь?
Я снова утвердительно моргнул.
- Вот и хорошо - она отвязала мне руки – пока не вставай, а то швы разойдутся. Как писать сможешь, напиши, как зовут, и телефон родителей. Уходя, она положила на тумбочку листок бумаги и ручку.
Вот влип, подумал я. Встречаться с полицией однозначно не хотелось, да и родителей беспокоить тоже.