Окрепшего Джека посадили в железный ящик с отверстием снизу для испражнений и с боку для воздуха и еды. Потом погрузили на дурно пахнущее животное и везли на жаре в течение двух недель. Эта изматывающая пытка вконец доконала его. Джек умирал и снова еще не был мертв. С яростью зверя он боролся сам с собой, пытаясь заставить жить израненное тело.
Все вокруг было как в тумане. И в минуты просветления он начинал молиться, сам не понимая кому и зачем. Словами, рожденными в бреду, он смотрел в бездну и бормотал чуть слышно:
- Помоги... помоги, прошу.
Умирая, тело создавало бездушного зверя, зверя без принципов и колебаний, без сострадания. Холодного и безжалостного, помнящего только о своей мести всему миру.
- Я найду вас всех и убью. Вспомню, все вспомню. Всех убью. Убью. Будете умирать медленно и мучительно, а я буду стоять и смеяться. Слышите, вы все умрете, все умрете – идея странной мести полностью завладела им. Отомстить всем и вся. За то, что с ним так поступают. Незаслуженно и жестоко. Отомстить, рвать на куски тех, кто попадется, в клочки, в кровавое месиво. Плоть его горела, и ненависть, жгучая и черная, выедала внутренности.
Отвязав ящик, его вытряхнули, как мусор из ведра, прямо в отверстие в скале.
В горы Лортора по старой легенде сошел бог.
Так появилось место, где ничто не может проникнуть внутрь через барьер, богом созданный и ничто не может выйти наружу. Только малое отверстие, через которое бог снизошел, осталось открытым. Войти в него мог каждый, но никто и никогда из него не выходил. Толпы безумцев и паломников, хотевших встречи с богом, отправлялись туда, но никто не возвращался, и постепенно люди стали обходить это место стороной, назвав гряду именем первого проповедника, не побоявшегося спуститься в чертоги бога и пропавшего там без вести. Позже это место стали использовать как тюрьму для пожизненного заключения преступников. В дыру человека и нет проблем. Никто и никогда его больше не увидит, никому он не мешает. В высшей степени гуманно и не требует расходов на содержание провинившихся. Само собой, никто ради бродяг, не отправлял караваны вглубь пустыни. Только крупные рода могли позволить отправить своего соплеменника к Лортору. Вместо смертельного четвертования у преступника появлялась хоть какая-то надежда. Имя Лортора стало нарицательным, а выражение бог тебя исправит, приобрело зловещий оттенок.
------
Джек упал с высоты шести метров, приземлившись как куль с овсом, он потерял сознание от удара и не видел, как рядом приземлился тощий мешок с лепешками, далее последовала брань и плевок от карлика.
Через какое-то время, проведенное в забытьи, человек очнулся.
Вокруг мелькали тени, скальная порода, на которую он приземлился, была довольно теплой. Проведя рукой вокруг себя, он взял камень размером с два его кулака. Грани камня оказались очень острыми и прорезали фалангу мизинца.
Послышались тихие шлепки. Отведя руку с камнем подальше для замаха, бывший узник затаился. Шлепки медленно приближались.
Странное существо похожее на человека подошло совсем близко.
- Аапеапапа - существо показало на Джека и сделало еще два шага.
Из последних сил Джек метнул камень в голову нежданного гостя. Уродливый человек в балахоне легко увернулся от летящего снаряда и снова начал говорить, но недавний пленник уже проваливался в небытие.
-----
Их было трое, уродливых похожих на слизней с выпученными глазами, обросших, жалких до невозможности, всего пугающихся, но все-таки людей. Они жили в небольшой пещере с двумя входами, постоянно где-то пропадая. Основной пищей им служили улитки и беловатый мох, приносимый самым старшим Чуром, как они себя называли. Три брата Чура ухаживали за новеньким, поочередно покрывая какой-то слизью раны, меняя повязки и впихивая в него перемолотых улиток со мхом с удивительным упрямством. В полной темноте Джек видел их все в том же сером тусклом свете, раздражающем своей нечеткостью. Чуры же ориентировались больше на слух, и даже запах, подолгу принюхиваясь перед выходом из пещеры. У каждого Чура был балахон, похожий на грубую тряпку с отверстием для головы, и небольшая каменная дубинка. По громким шлепкам босых ног можно было определить, что опасности они не чуют и по тишине при передвижениях о том, что их что-то беспокоит. Как оказалось, старшего звали Чуур, среднего - Чурр, а младшего - Чуурр. Язык их отдаленно напоминал слышанный раньше, но будто из слов была выброшена треть букв.
Постепенно раны затягивались, и гость стал медленно передвигаться, помогая братьям по их скромному хозяйству. Собрать принесенных улиток, очистить от раковин, перебрать мох, выбрасывая начавшие плесневеть частицы, перетереть все в определенной пропорции на большом камне с углублением, орудуя каменной дубинкой с закругленным концом. Разложить полученное на четыре горки: одну большую - для старшего, три поменьше и ждать возвращения Чуров. Так проводил время постепенно оживающий и набирающийся сил человек.