Тормозок
Генка бывал в аэроклубе от случая к случаю. Вернее, он появился где-то в начале зимы, а потом пропал на полгода. Ребята при встрече делились новостями, обсуждали планы, а Генка как будто чужой совсем был. - Ген, поехали завтра на аэродром? - А что там такого интересного? - У нас прыжки начались. - Да ну? Все-таки начались? И что, все по-настоящему? Прыгаете прямо из самолета, когда он летит? - Ну, в общем, да. Поехали сам все увидишь. Невыносимое мучение вставать в 5 утра для молодого неокрепшего организма. И дело тут да не в том, во сколько лег спать. Дело тут в том, что вставать рано это признак либо зрелости, либо мощной силы воли. А откуда ей взяться в наше время? Другое дело во времена наших бабушек и дедушек. В те стародавние времена они вставали еще до солнца, смеясь легко бежали к пруду или колодцу, умывались холоднющей водой, доили коров и выгоняли их на выпас, готовили завтрак из 4х блюд (каша, молоко, хлеб и вода) на всю семью, а в каждой семье тогда было «ну, уж никак не меньше 10 человек», мели светлицу, и только потом надевали портки и шли встречать солнце. С песнями. Так Генке сама бабушка и рассказывала. Генка никак не мог понять, что делали остальные 9 человек ее семьи. Но охотно верил, что именно так все и было. И каждое утро спросонья радовался, что «да, не те времена настали». В экспедиционной жизни аэроклуба для Генки все было вновь. Ребята были как-то очень уж сосредоточены. В ПАЗик погружались все необходимое снаряжение и оборудование, которое заполняло практически все свободное пространство автобуса, люди рассаживались поверх груза и досыпали утро, и сам автобус сонно отправлялся к аэродрому. - Гена, так как ты первый раз, тебе будет особое ответственное задание. На тебе колдун. - Колдун? - Да, колдун. А ты думал, тут все так просто? Для прыжков нужна хорошая погода. И в этом нам помогает колдун. Мишка тебе все объяснит. День прошел как в картинки в калейдоскопе. Самолет забирал ребят на земле, чтобы потом там уже, на большой высоте, где-то в точке солнца, выплевывать их из себя по прямой. Генка валялся на старте, жевал травинки, глядел в бинокль, играл на гитаре, бегал в разные концы степи и встречал падающих, внимательно наблюдал за колдуном и рассказывал Семёнычу все, что тот показывал. Где-то далеко за полдень самолет выключил свой двигатель, и вдруг наступила невозможная тишина. В степи шелестела трава и стрекотали кузнечики. Мелкие птички рассекали воздух и что-то по своему чирикали. Наверное, тоже были рады вдруг возникшей тишине после вдруг возникшего грохота двигателей. - Собираемся. В ПАЗик погружались все необходимое снаряжение и оборудование, люди рассаживались поверх груза и досыпали утро, и сам автобус отправлялся к аэроклубу. - День хорош только тогда, когда с собой есть тормозок. Ребята, сегодня укладка для завтрашних прыжков, а сейчас обед. Доставайте тормозки. Надеюсь, все взяли на себя и на того товарища? Семёныч довольно потирал руки. Молодежь мгновенно расстелила стартовые столы, на них несколько скатёрок. Ребята достали из сумок еду. Кто что принес. Кто на что горазд. Стол заполнился самой разной снедью: тут были и вареная в мундире картошка с несколькими коробочками соли, вареные яйца и колбаса, огурцы и помидоры, хлеб, мясо, зелень, и несколько термосов с чаем. Стол получился внушительным. Принцип тормозков очень интересен. Ели все вместе, не хоронились по углам. Можно было принести картошку, но съесть бутеры с икрой и маслом. Независимо от возможностей. И даже, если ты ничего не принес, ребята рады накормить тебя, как своего. У Генки завыло все внутри. Как же хотелось есть. Не успел с утра позавтракать. Да и сейчас уже день к концу. - Ген, пошли, пообедаем. - Нет, ребята, я не хочу. - Ген? - Не хочу. Генке было очень стыдно, что он ничего с собой не принес. Но он же и вправду не знал, что тут все так. Но от этого ему не стало меньше стыдно. Ты можешь не знать, что такое колдун и это не стыдно. А тут стыдно. Очень. - Ген, ну, все свои... - Нет, не хочу. - Генка? От голода сводило желудок, от стыда скулы. Генка плохо знал аэроклуб и не имел даже понятия, где ему можно просто посидеть, пока ребята пообедают. Главное не мозолиться. А то зовут. И неудобно отказывать. Пока Генка тут был не свой. Он забрался на крышу, растянулся на гудроне, и начал смотреть за облаками. В голове вертелись картинки дня. - Ген, вот ты где. Ты чего убежал? У нас же обед. Общий. Пошли. Мишка показался на лестнице. Забрался на крышу, сел рядом с Генкой. - Да нет же. Мне неудобно. - Все всё понимают. Всем было неудобно первый раз. Пошли. - Нет. - Слушай, Семёныч очень зовет. Говорит, без Генки не возвращайся. Ты мне друг или как? - Ну, друг. - Значит, пошли. Мальчишки спустились и подошли к столу. - Генка, а ты чего ничего не ешь. - Да, знаете, Михаил Семенович, я, в общем, не голоден. И в такое время в принципе не кушаю. - Съешь хоть что-нибудь. Силы то нужны. Ты сегодня большое дело сделал. Глаза Генки блуждали по столу и сами ели то, что не доставалось желудку. - Нет, Михаил Семенович, нет. - Но ты хоть тут посиди, с нами, - Семёныч решил обхитрить Генку, - Ты ж теперь свой. Наш, верно? - Ну, наверное. - Вот и посиди с нами, пообщаемся. А захочешь, что-нибудь, ешь, не стесняйся. Генка сел рядом. Обед подходил к концу. Усталые ребята совсем не стеснялись и сметали все со стола. Генка так и не притронулся к еде, выпил только воды. Уже по дороге домой, в автобусе, Генка спросил у Мишки: - Миш, а что это значит, брать на себя и того товарища? - А, Генка, в этом и суть. Когда едешь на аэродром, просто надо взять еды в два раза больше. Потому что всегда есть люди, которые не успели, не смогли, приехали в гости, и так далее. Семёныч опять же - у него столько дел, что сам он не успевает заготовиться обедом. Для этого есть мы. В этом принцип. Так что на тебя сегодня еды точно кто-то взял. Я, к примеру. Понял? - Хороший был день, - подумал Генка засыпая. А рано утром встал на 20 минут пораньше и собрал свой тормозок. На себя и того товарища.