Тогда почему мне хочется обнять его и заставить его боль исчезнуть? Почему мне хочется пообещать то, чего я не смогу выполнить?
Я ушла спать чуть позже. Он положил сумки на мою кровать, чтобы мне не пришлось самой поднимать тяжелый багаж. Очень предусмотрительно с его стороны.
Я распаковала вещи, бросая грязное белье в стирку и развешивая на вешалку то, что не было неисправимо помято. После чего приняла душ и устроилась в кровати, гадая, спит ли он или смотрит телевизор, чем, как я узнала, он склонен заниматься, если не может заснуть.
Разделяя с ним комнату, я познакомилась с небольшими особенностями личности Майза, которые мне даже понравились: то, как он с особой одержимостью складывал снятую одежду; то, как он чистил зубы верх вниз, а с внутренней стороны из стороны в сторону; легкий шум, который он издавал во сне; запах его мыла и одеколона, разносящийся по комнате после того, как он принимал душ.
Это было и правда глупо, но за последние дни я привыкла ко всем этим мелочам. Без него комната вдруг показалась мне очень пустой.
Как только эта мысль пришла мне в голову, в дверь легонько постучали. Я вылезла из кровати и чуть приоткрыла дверь, спрятавшись за нее, чтобы скрыть коротенькую футболку, в которой спала.
Майлз поиграл желваками, снова выглядя так, будто ему нужно было что-то мне сказать. Но потом, отказавшись от слов, он обхватил мое лицо руками и притянул к себе – его губы оказались на моих прежде, чем я успела издать хотя бы звук. Я охотно подалась вперед, мое тело прильнуло к нему словно нуждалось в этом его приглашении долгие дни. Может и правда нуждалось.
Он подталкивал меня назад, пока мы не опустились на кровать, тут же переплетаясь руками и ногами. Я потянула его рубашку, а он ухватился за мою майку. Наши руки, казалось, были повсюду одновременно: мои пальцы устроились на перекатывающихся мышцах его спины, а его исследовали мягкие округлости моих бедер и попки. Вспыхнуло томление, которое он пробудил во мне несколько дней назад – оно вернулось так, словно и не было всех этих дней – желание перехватило мое дыхание, напрочь лишая логики, которая все еще существовала на задворках моего разума.
Его губы были на моей шее: он слегка покусывал кожу, медленно спускаясь к ключице и еще ниже к груди. Мой сосок оказался у него во рту: он поигрывал с ним своим языком, прежде чем втянуть его глубже, вырвав тем самым из глубин моего живота сладострастный стон. То же внимание он уделил и второй моей груди, вызвав очередной стон. Я зарылась пальцами в его длинные волосы, слегка дернув их, когда он дотронулся до той части меня, посылавшей волну удовольствия к моему набухшему клитору.
Он спустился ниже по моему телу, осыпая мой живот горячими поцелуями, в то время как его пальцы медленно стягивали с меня трусики. А потом его рот… Даже не могу описать словами на что это было похоже, когда он дотронулся до меня там, когда его язык исполнял маленький танец вокруг моего клитора, когда эти чувствительные зоны обдавало его дыханием, когда его пальцы… это было невероятно. Я выгнула спину, все мое тело превратилось в один сплошной комок нервов, и каждый нерв трепетал от бесконечных импульсов пробегающего по ним удовольствия. Если бы я знала, как это может быть приятно, возможно я бы не ждала так долго, чтобы ощутить такое.
Это волшебство продолжалось, пока я не почувствовала вкус собственной крови от прокушенной мной губы. Он не ослаблял свой натиск, пока я уже была не в состоянии лежать спокойно, в то время как мои пальцы все сильнее – уже до боли – сжимали его волосы, и он ни разу даже не попытался убрать их. Он так долго продолжал эту сладкую пытку, что я была уже не в состоянии сделать вдох и не застонать при выдохе. Только после этого он вновь переместился вверх по моему телу. Только после этого он снова завладел моими губами, позволив ощутить на его языке сладкий и насыщенный вкус моего возбуждения. Я ощущала его руку между нашими телами, и трепет предвкушения пробежал по моему позвоночнику. Чтобы не вынуждало меня раньше колебаться, сегодня этого не было и в помине. Был лишь Майлз и невероятная потребность, которую, казалось, невозможно контролировать.
– Прости, – прошептал он мне в губы. – Я не хотел, чтобы это произошло так, но ты нужна мне.