– Это так интересно! – сказала Ева, желая разузнать о таинственной Аглае побольше.
– Удивительная история, – подхватила Анна Захаровна, радуясь, что нашла желающего послушать. – Была такая Соломирская, урожденная графиня Апраксина, из-за которой стрелялся какой-то французский дворянин; а потом еще было происшествие с полковником лейб-гвардии Гусарского полка, между прочим, сослуживца Лермонтова.
– А что за история?
– Я точно не знаю… То ли она застрелила любовника, то ли… не буду говорить, не знаю!
– Жаль…
Еве действительно хотелось бы услышать подробности.
– Да, – согласилась Анна Захаровна, – но, к сожалению, больше нечем вас порадовать! Хотя…
– Что?
– Кажется, Мишель Лермонтов посвятил Соломирской стихи, «прославил деву на века». – Редакторша задумалась. Память на стихи у нее была отменная: раз услышанные или прочитанные строчки она могла, сосредоточившись, вспомнить в любой момент. И она вспомнила:
– Вот, что-то такое… если не ошибаюсь! Не знаю, почему стихи именно такие… видимо, есть причина.
Ева поблагодарила редакторшу и задумалась. Стихи не выходили у нее из головы. Ей нестерпимо захотелось увидеть если не саму овеянную легендой и гением Лермонтова женщину, давно умершую, – то хотя бы ее пра-пра-правнучку. Ай, да Аглая Петровна! Если она не только красотой, но и темпераментом в бабушку, то…
– Что со мной? – подумала Ева. – Неужели я ревную? Но ведь Денис мертв! И с чего я взяла, что между ним и этой Соломирской что-то было? Возможно, она просто хотела взять у него интервью или написать статью о собаках, или…мало ли, что бывает нужно творческим людям? Аглая Петровна ведет рубрику в популярном журнале, ей необходимо поддерживать интерес читателей, вот она и встречается с незаурядными личностями, чтобы потом иметь материал. А Денис как раз такой мужчина, как ей надо! Со своим собственным взглядом на мир, на людей… Нет, я сама себя уговариваю! На самом деле происходит банальнейшая вещь, – я ревную, и это тем более чудовищно, что я ревную мертвого.
Ева зябко повела плечами. Она испугалась проявления своих чувств. Что, если позвонить Аглае Петровне, встретиться и поговорить? Может, что-то и выяснится.
Госпожа Соломирская оказалась дома. Она выслушала Еву, которая представилась переводчицей с испанского и поклонницей журнальной рубрики «Психология флирта».
– Я бы хотела поговорить с вами, – сказала Ева на свой страх и риск. – О Денисе Аркадьевиче! Мы снимали дачу в Мамонтовке рядом с ним, были знакомы. Вы знаете, что случилось?
– Да, но…кто вам сказал, что именно я…
Ева была готова к этому вопросу.
– Мамонтовка – поселок маленький: один из милиционеров рассказал своей жене, что труп обнаружила та самая Соломирская, которая пишет в ее любимом журнале. Он узнал вас не только по фамилии, но и по журнальным снимкам. Там ваш портрет в материале «Самая популярная тема года».
– Но я уже рассказала все, что видела!
– Конечно, но я… была лично дружна с господином Матвеевым, поэтому мне захотелось поговорить с вами.
– Ладно! – согласилась Соломирская. – Мне тоже хочется поговорить об этом. Такие ужасные впечатления нужно обсудить с кем-то, и станет легче. Но разговор должен остаться между нами! Вы не против?
– Да, я понимаю, – обрадовалась Ева.
Они договорились встретиться через два часа в кафе на Арбате.
– Только бы Аглая не передумала! – тревожилась Ева, одеваясь и причесываясь.
Аглая Петровна сама не знала, почему согласилась поговорить с Евой. Что-то в интонации ее голоса, или какие-то слова заставили Соломирскую принять это решение. Ее удивило, что обычная соседка по даче настолько проявляет участие в судьбе Матвеева. Женское любопытство сыграло свою роль.
– Здесь что-то кроется! – догадалась Аглая Петровна. – И я узнаю, что!
В кафе приглушенно звучала музыка, пахло кофе, корицей и шоколадом. Приятно было входить в уют и полутемноту зала, освещенного старинными светильниками. Ева сразу узнала Соломирскую в красивой черноволосой женщине, одиноко сидевшей за столиком у окна. Перед ней стоял кофейник и блюдо с пирожными и кусками торта.
Ева не могла сдержать восхищения. Соломирская была прекрасна, словно видение прошлого, в котором смешались наивная чистота и испепеляющий огонь. Ее хрупкое, тонкое в талии тело словно дышало внутренней силой, бледное лицо светилось на скулах нежным румянцем, оттененное поднятыми к вискам пышными волосами. На ней было облегающее светлое платье с воланами на груди, с тонким блестящим пояском и такой же сумочкой на длинном ремешке.
– Вы Ева? – спросила Аглая Петровна, когда Ева подошла к столику.
Они молча пили кофе, присматриваясь друг к другу. Аглая Петровна пыталась сообразить, что связывало Еву и Дениса Аркадьевича. Ева решала почти ту же задачу. Она хотела и боялась услышать от Соломирской страшные подробности о Денисе, вернее, о его смерти. Но ведь именно за этим она сюда и пришла!
– Расскажите мне, как…это произошло? – наконец, спросила она.
– Не знаю. Я видела только труп!
Аглая Петровна описала все, что застала в доме Матвеева.
– Вы знали его раньше?
– Нет, я разговаривала с ним только по телефону, а живым мне его видеть так и не довелось. Он был… уже остывшим, когда я… – Аглая Петровна вздрогнула, нервно потерла виски. – Жуткая картина! Я ночь не спала, он так и стоял передо мной со своим синим лицом и приоткрытыми глазами. Мне казалось, что он их прищурил и следит за мной… Ужас! Зачем вам все эти подробности?