– Наверное, знаю, – согласилась Ева, чувствуя, однако, что госпожа Соломирская чего-то не договаривает. – Теперь у тебя легко на душе?
Красавица молчала, блуждая взглядом по комнате. Она тоже не ощущала полного удовлетворения, которое бывает, когда выплеснешь без остатка все, накопившееся внутри, больное, как долго зреющий нарыв.
– Иногда мне казалось, что Денис лишает меня свободы, – с трудом подбирая слова, произнесла Соломирская. – Что он…проникает в меня… Не физически, а…не знаю, как это правильно выразить… Он как будто навязывал мне свои мысли и желания. Я чувствовала, ощущала их как нечто чуждое мне, постороннее, но…ничего не могла с этим поделать. Я понимала, что подчиняюсь ему против собственной воли, и была не в состоянии остановить это. Денис гипнотизировал меня, как удав свою жертву, чтобы заглотить ее целиком, не разжевывая… У тебя никогда не было такого чувства, будто ты зомби? Рядом с ним я как бы теряла себя, и это было самое страшное. Мне хотелось освободиться от этой зависимости любой ценой! Может быть, это оказалось основной причиной, а вовсе не жалкая проститутка, с которой он переспал… Или и то, и другое вместе?
Аглая Петровна глянула на Еву своими бездонными, горящими глазами, – сказочная Царевна-Лебедь, неизвестно как попавшая в эту современную комнату, в этот огромный равнодушный город, на который с разверзшихся небес с шумом лились потоки воды, сбивая пыль, листву и цветы…
Когда Соломирская закрыла за Евой дверь, она вернулась в гостиную, вышла на балкон, глубоко вдыхая свежий и сладкий грозовой воздух, глядя на мокрые, блестящие от воды деревья, на несущуюся по тротуарам воду, белую от пены и лепестков акации, и глубоко задумалась. Ливень медленно стихал, и среди разорванных ветром туч были видны куски голубого неба… На душе у нее было так же пусто и свежо, как на вымытых проливным дождем улицах, и только непонятно откуда возникла и уже больше не покидала ее мысль, что они с Денисом еще встретятся. Как? Когда это произойдет? И возможно ли это? Аглая Петровна не знала.
Она начала думать о Викторе, о том, что она должна больше доверять ему, больше говорить с ним, объяснять, чего она ждет от него. Почему-то появилась уверенность, – теперь у них с мужем все пойдет по-другому: они оба многое поняли и многому научились друг у друга, у людей, у жизни. Может, она родит ребенка и научит его жить так, чтобы быть счастливым, научит, как идти по дороге в рай…
ГЛАВА 23.
На столе у Аллы Викентьевны в вазе снова стояли белые розы.
За окном гремел гром, шумел ливень; в офисе было темно, но она не зажигала света. Запах роз смешивался с запахом кофе. Громов вошел с улицы, неся с собою свежесть дождя.
– Мне не звонили? – поинтересовался он, отряхиваясь. – Ну и ливень! Пока добежал от машины до крыльца, весь промок!
– Вам звонил господин Смирнов, – доложила секретарша, улыбаясь. – Сказал, что через полчаса перезвонит. Сейчас как раз…
Она не успела посмотреть на часы, как зазвонил телефон. Громов в нетерпении схватил трубку.
– Алло, Всеслав? Чем порадуешь?
Игорь Анатольевич слушал, и лицо его светлело, складки на лбу и у губ разглаживались. Господин Смирнов отлично справился со своей задачей. Он рассказал, что предполагаемый убийца Матвеева никакого отношения к Громову и его делам не имеет, а потому пусть его личность останется неизвестной. Игорь Анатольевич с этим спорить не стал: он был не любопытен. Раз его это не касается, тем лучше. Зачем лишние заботы? Главное, это дневники. А их Смирнов нашел.
– Я решил их сжечь, Игорь Анатольевич. В доказательство того, что работа выполнена, я привезу вам страницы, которые касаются вас лично. Остальное уничтожу. Вы не против, надеюсь?
Громов был не против. Он давно ждал эту новость. Игорь Анатольевич еще раз похвалил себя за то, что обратился за помощью к Смирнову. Славка не подвел.
– А что там насчет слежки? – поинтересовался он. – Я по своим каналам проверил, – никто ничего не знает. Служба безопасности вроде ни при чем. Ты что-нибудь выяснил?
– Да, не беспокойтесь. Просто излишне любознательный сотрудник попался, но я это улажу. Думаю, больше он не появится.
– Всеслав, дружище, у меня нет слов, как я рад! Приезжай с бумагами, выпьем коньячку, поговорим, торжественно уничтожим «компрометирующие документы». А?
– Хорошо, Игорь Анатольевич, только попозже.
Славка ждал Еву. Она сказала ему, что едет собирать вещи. Больше находиться с Рязанцевым в одной квартире ей невмоготу.
– Пока она поживет в маминой комнате, а там видно будет, – решил Всеслав.
Господин Смирнов сам не ожидал, что его так обрадует согласие Евы временно переехать к нему. Он догадывался, что она опасается Олега, и потому жить в квартире Смирнова для нее будет гораздо спокойнее, чем где-либо еще, но это было неважно. Главное, – она будет здесь, с ним рядом, и…все остальное произойдет само собой. Славка доверял своему чутью, а оно подсказывало, что Ева не совсем равнодушна к нему. Несмотря на все свои потрясения и разочарования, на все, что он узнал об этой женщине, она оставалась необыкновенно милой и желанной. Черт! Денис Матвеев здорово разбирался в женщинах… Прекрасная Аглая, Ева… коллекция шедевров!