— И правильно делали, — послышалось вдруг.
Вадим машинально повернул голову и встретился взглядом с бородачом. Несколько мгновений тот грустно смотрел на него, потом вновь уставился на дно своего стакана.
— Я бы тоже испугалась, — поежившись, призналась Ольга. — Откуда им было знать, что он тут все не порушит?
— Как видишь, ничего страшного не случилось, — сказал Вадим. — Даже наоборот. Местный туристический бизнес резко пошел в гору.
— Пир во время чумы, — негромко, но явственно произнес бородач, не поднимая головы.
— Слушай, Виктор Петрович, дорогой, не пугай клиентов, пожалуйста, я тебя очень прошу, — сказал появившийся словно из-под земли хозяин заведения.
— Исчезни, слепец! — равнодушно ответствовал бородач.
— Вах! — покачал головой хозяин, поставил перед Ольгой и Вадимом кувшинчики с соусом и снова убежал.
— На свете немало природных явлений, которые выглядят не менее грозно и все же никого не пугают, — произнес Вадим, скорее не для Ольги, а для соседа. — Северные сияния, например. Или пустынные миражи. Люди успели к ним привыкнуть.
— Все равно я бы ни за что не согласилась здесь жить, — заметила Ольга.
— Это ничего не изменит, — сказал бородач своему стакану, и тут Вадим слегка рассердился.
— Оля, давай пересядем, — попросил он и начал вставать со стула.
— А я вас знаю, молодой человек, — теперь бородач развернулся в их сторону. Он смотрел на Вадима строго насупив брови. — Я вас видел два года назад в толпе искателей сенсаций. Вы ведь журналист?
— Я действительно приезжал сюда два года назад, — сдержанно ответил Вадим. — И я действительно журналист. Что тут такого?
— Ничего, — бородач вылил остатки вина из бутылки в стакан. — Ничего, кроме того, что вы, как и большинство прочих, на свою беду ничего не поняли. И сейчас не понимаете.
— Что вы имеете в виду? — начал раздражаться Вадим, но бородач продолжать разговор не пожелал. Он залпом допил вино и, не оборачиваясь, пошел к ступенькам веранды.
Как раз в этот момент поспели шашлыки. Аромат жареного мяса мгновенно заставил рот наполниться слюной. Вадим почувствовал, что действительно успел как следует проголодаться.
— Кто это? — спросил он хозяина, кивая в сторону удаляющегося бородача.
— Виктор Петрович? Очень умный человек, большой ученый. Разве не слышали? Профессор Соловьев у нас директором научного института был, пока его не закрыли, — объяснил шашлычник и прибавил: — Теперь вместо института склад сделали для ПАРФИМЕРИИ , и он там сторожем работает.
— Сторожем? — поднял брови Вадим. — Ну да, конечно, раз большой ученый...
— Не умеет никакой коммерцией заниматься, — с сочувствием продолжал хозяин ресторана, не услышав иронии Вадима. — Выпивать стал, потом от него жена ушла... Кушайте шашлык, пожалуйста, очень вкусный!
— Вадим! Где мы будем ночевать? — Ольга посмотрела сначала на него, потом перевела взгляд на хозяина ресторана. — Вы не знаете, как сейчас здесь с гостиницами?
— Зачем гостиница?! — обрадовался тот. — Какая гостиница?! У меня на втором этаже апартамент лучше всякой гостиницы! Четыре звезды! Даже пять! Горячая вода круглые сутки! Кушайте на здоровье, потом будете сами смотреть...
Квартирка-апартамент выглядела в самом деле вполне пристойно, хотя на четыре звезды, конечно, не тянула. Небольшая прихожая, спальная комната и душ-туалет. Ольга согласилась, что от добра добра не ищут, и вопрос с ночлегом, к облегчению Вадима, был решен. Он пошел перегнать машину со стоянки к гостинице и принести вещи, а Ольга отправилась в душ.
Когда он вернулся, свет в комнате был погашен. Ольга, накрывшись одеялом, лежала на своей кровати лицом к стене. Вадим присел рядом, осторожно погладил ее плечо, и тогда она, не поворачиваясь, сонно проговорила:
— Ой, Вадик, мне так спать хочется.
Он покорно лег на свою кровать. На душе вновь сделалось тускло. Спать не хотелось совершенно. Поворочавшись с полчаса под тихое, мерное дыхание действительно быстро заснувшей Ольги, он встал, собрал одежду в ком и, плотно притворив за собой дверь, вышел в прихожую одеваться.
Набережная, яркое освещение которой в разгар курортного сезона выключалось лишь с наступлением утра, была темна. Городские власти не желали тратиться на электроэнергию ради жалких остатков отдыхающих. Лунного света, однако, вполне хватало, чтобы различать путь. Вадим неторопливо шел по асфальтовой дорожке рядом с гранитным парапетом, приближаясь к молу. Столб Торнадо в ночной темноте светился переменчивым, мерцающим свечением, которое начиналось примерно в двухстах метрах над поверхностью моря и плавно достигало максимума у самой воронки. Смерч казался гигантским призраком, сошедшим на землю из иных миров, и эта мысль заставила Вадима зябко поежиться, хотя погода стояла теплая. Он немного потоптался у ограды. Нетронутая ветром поверхность моря черным зеркалом застыла в ожидании осенних штормов. И даже у основания Торнадо вода оставалась неподвижной — просто странная концентрическая впадина на водной глади без всплесков и ряби. Вадим вдруг понял, что там, под поверхностью, свечение не исчезало, оно странно менялось, приобретая сферическую форму. Возможно, обман зрения или вовсе игра воображения, но Вадима охватило любопытство.