При виде руки она невольно ахнула, а затем ахнула снова, когда её магический взор осмотрел рану более подробно. Мойра обладала совершенно нормальной для многих людей эмпатией, и от одного лишь вида болезненной раны сама начинала ощущать соответствующую боль.
— Как ты умудрился? — спросила она, вернув себе самообладание.
— Случайно сломал потолочную балку, — невозмутимо сказал Грэм, указывая на поврежденное место.
Её глаза расширились:
— Э? — Чуть погодя они сузились, когда в её разум закрались подозрения.
Грэм пожал плечами:
— Я сам не знал, насколько был сильным.
— Конечно, — ответила она тоном, не оставлявшим никаких сомнений в отсутствии у неё легковерия. — Поэтому твоя мать так взбеленилась?
— Не совсем, — сказал Грэм. — Она не видела большую часть руки. И я бы, в некотором роде, предпочёл бы, чтобы она остальное и не увидела.
Мойра посмотрела на него всё более расширяющимися глазами:
— Ты хочешь, чтобы я всё это исправила?
Он кивнул.
Она покачала головой:
— Тебе на самом деле следует позволить папе на это взглянуть, или Элэйн, но она сейчас в Арундэле. Я бы даже не знала, с чего начать…
Залечивать простые порезы и царапины Мойра научилась у отца, и он даже приставлял её помогать с раненым скотом некоторых фермеров, чтобы она попрактиковалась на более серьёзных проблемах — но она никогда не имела дело с чем-то настолько серьёзным у другого человека. Сама мысль об этом её пугала. Она шагнула назад.
— Пожалуйста! — взмолился Грэм. — Если мать увидит это, то убьёт меня.
— Мой отец…
— …обязательно ей расскажет, — перебил Грэм.
— Она уже злее, чем я когда-либо её видела, — сказала Мойра. — Не думаю, что может быть хуже.
— Поверь мне, бывает и хуже.
— Кто сотворил это с тобой? — спросила она.
— Потолочная балка, — сказал Грэм. — Я не солгал.
— Мэттью каким-то образом в этом замешан, — установила она.
Грэм плохо умел обманывать, но не собирался раскрывать роль своего друга:
— Возможно… слушай, я не хочу никому об этом рассказывать, или вовлекать в это кого-то ещё. Ты можешь просто сделать, что сумеешь? Пожалуйста?
— Только если ты расскажешь мне, что вы вдвоём замышляете, — настояла она, упрямо скрестив руки на груди.
— Обещаешь никому больше не сказать?
Мойра помедлила — хотя она всегда была в некотором роде свободной душой, она также обладала хорошей долей осмотрительности. В конце концов любопытство пересилило её осторожность:
— Ладно, обещаю.
Грэм не спеша рассказал ей. Он едва упомянул свою драку с Чадом Грэйсоном, большую часть времени потратив на обсуждение новой идеи Мэттью насчёт кражи и переделки меча его отца. Именно это его на самом деле интересовало — настолько, что получение своей травмы он описал почти мимоходом. Закончил он, пересказав свою встречу с Сайханом, чтобы она поняла неотложность его просьбы.
— Так вот, почему у тебя такой яркий эйсар, — прокомментировала Мойра. — Ты всё ещё держишь в себе часть того, что тебе дал Мэтт — это может помочь.
— Почему?
— Ты, наверное, вылечишься быстрее, пока у тебя есть дополнительный эйсар, — объяснила она, — если только я не сделаю ещё хуже.
Они взволнованно переглянулись, а затем Грэм попытался ей подбодрить:
— Ты справишься.
Она чувствовала его неуверенность, и свою тоже, но отринула свои страхи прочь, и сфокусировалась на отёкшей руке, позволяя своей сосредоточенности сжаться и опуститься, помещая своё восприятие в побитую и повреждённую плоть.
«Кости сильные и целые, но я вижу, где их соединяли», — подумала она. «Это он сделал правильно, но некоторые кровеносные сосуды были просто перекрыты, без каких-либо попыток совместить перерезанные концы». Она также видела много крови, вытекшей в окружающие ткани, и оставшейся там.
В конце концов его тело сможет впитать кровь обратно, но на это уйдёт время. Неисправленные кровеносные сосуды были более крупной проблемой. Со временем его тело скорее всего их заменит, вырастив новые для компенсации, но на полное исцеление может уйти год, или больше.
Большая часть её знаний была чисто теоретической, как результат лекций её отца. Тот факт, что он был способен показать ей внутреннюю работу тела без необходимости вскрытия, также был крупным преимуществом. Тем не менее, она никогда не делала ничего большего, чем лечение очень лёгких ран в людях и парочки переломов ног у местных овец.