Сев в машину, Линда велела:
– В ближайшую ветеринарную клинику! Как можно быстрее!
– Только не так, как этот! – буркнула Нэнси. – Одной аварии с нас на сегодня достаточно!
Усатый таксист презрительно ухмыльнулся, обнажив крепкие, как у бобра, белоснежные зубы. Такси лихо вывернуло на проспект, на перекрестке резко затормозило и свернуло на красный. Линда невольно повалилась на Нэнси. Кло задрожал всем своим тщедушным тельцем.
– Э! Потише, не дрова везешь! – рявкнула в ухо таксисту Салливан.
– Прошу прощения, но вы же сами сказали как можно быстрее!
– Все в порядке, Нэн! – с трудом принимая вертикальное положение, проговорила Линда. – Я так боюсь за Кло!
Таксист утопил педаль газа и сказал:
– Не извольте беспокоиться, госпожа! Скоро будем!
При этом он, не моргнув глазом, игнорировал поворот направо. Поскольку до клиники было рукой подать, таксист под прикрытием лихой езды просто решил повозить иностранок по кругу. Минут через пять он все же над ними сжалился и, нырнув в переулок, через сотню метров лихо затормозил перед фасадом, украшенным красным крестом и стилизованными изображениями различных животных.
– С вас восемьдесят драхм! – поспешно сбросив счетчик, сказал водитель.
Линда сунула ему сотню:
– Спасибо! Сдачи не надо!
Тут таксисту стало немного стыдно, и он, распахнув дверцу, выскочил:
– Спасибо, госпожа! Сейчас я вам помогу!
Впрочем, обеспокоенная состоянием Кло Линда выбралась из такси еще до того, как он успел обежать машину. Таксисту только и осталось, что закрыть за ней дверцу и крикнуть вдогонку:
– Всегда к вашим услугам, госпожа! Надюсь, с вашим песиком все будет в порядке!
Линда его не слышала. Она неслась к входу в клинику, прижимая к себе малыша Кло. Салливан едва поспевала за ней. Нэнси считала страсть Линды к Кло дурью. Но это, конечно, был просто здоровый материнский инстинкт. Линде Фрей, как и любой нормальной женщине, требовался ребенок. Однако заводить его от Ангелоса Папандопулоса она не собиралась. Вот ее нерастраченные материнские инстинкты и выплескивались на Кло...
– При каких обстоятельствах вы сделали снимки господина Цалухидиса? – спросил адвокат начальника земельного управления народного образования.
– Протестую, ваша честь! – вскочил на ноги Дэнни. – Адвокат истца...
Судья стукнул молотком:
– Протест принят! Потрудитесь сформулировать вопрос корректно!
– Я просто хотел...
– Задайте вопрос без своих домыслов!
Адвокат начальника земельного управления народного образования переформулировал вопрос:
– При каких обстоятельствах, господин Апостолакис, вы получили снимки истца, господина Цалухидиса?
– Я обнаружил их в своем почтовом ящике, – не моргнув глазом, проговорил Фанис. – В конверте. Без обратного адреса и без штемпеля.
– И где сейчас этот конверт?
– Я его, наверное, выбросил.
– Вы лжете суду, господин Апостолакис! Никакого конверта не было! Вы сделали снимки сами, сняв квартиру на четвертом этаже...
– Я протестую, ваша честь!
– Подождите!.. У вас есть доказательства того, о чем вы говорите?
– У меня есть свидетель, у которого ответчик снял квартиру! И я прошу его пригласить!
Судья скосил глаза в сторону пристава:
– Пригласите...
Дэнни посмотрел на Фаниса, тот небрежно пожал плечами. Приглушенно хлопнула дверь, и пристав ввел в судебный зал толстяка-коротышку. Тот выглядел заметно напуганным и мял в руках шляпу. Пристав подвел коротышку к судье, тот спросил, как его зовут, после чего быстро привел к присяге и попросил пройти на свидетельское место. Коротышка растерянно оглянулся, но пристав, взяв под руку, провел его к небольшой трибуне.
– Итак, господин Цартас, вы вызваны в качестве свидетеля и поклялись под присягой говорить правду, только правду и ничего, кроме правды! – огласил судья. – Сейчас вам придется ответить на несколько вопросов. Адвокат истца, прошу!
– Господин Цартас, будьте добры, вспомните, не снимал ли кто-нибудь около месяца назад у вас квартиру в доме по улице Архимеда, сто восемь?
– Снимал! На неделю!
– Кто это был?