Мне с ними было намного проще общаться, и по духу мы были одинаковые. Но проблемы бабские, как, ни странно, были и у них. Я стала задумываться. Сказывалась отличные знания и желание все самой разузнать, разобраться. Вспомните, что говорила Лариска? Я же в душе была не офицерша, а пацанка! Это же в ее духе. И я стала кое-что понимать, догадываться о причинах. Но об этом позже, а сейчас расскажу, как я загуляла и наепи-пилась.
Подстилки, есть подстилки и в скором времени я стала, как все они. Меня приглашали, и я шла на свиданку, как они называли свои бабские посиделки. Они собирались, несколько человек, трепались, пили, курили и рассказывали в пьяном угаре о своих любовных похождениях, которых по большей части не было, а они их либо от кого-то слышали, либо придумывали. Я их очень часто, тут же подлавливала на обмане и они даже стали меня стесняться, рассказывать. Вместо того они стали больше пить, топили в алкоголе свою не устроенность и неприятие такой жизни, как и я.
Этот случай со мной произошел на такой же свиданке. Мы втроем сидели, выпили и болтали, когда пришла еще одна дама с кавалером. Тем самым, капитан-лейтенантом Антипиным. Бабы сразу же оживились. Сказывалась практика. И так получилось, что он сел рядом и уже до конца вечера все ухаживал то за ними, а больше за мной. Не всем это понравилось. Перед концовкой, когда вышла пописать, меня в коридоре попыталась прижать дама, что пришла с ним.
— Ты, что? Отвали, от него. Поняла? Я его привела, и я с ним уйду!
— А то, что? Что будет?
— А то, что ты сама себя епи-пить будешь сегодня, поняла? Не видать тебе, как собственное очко, его торпедного аппарата!
— А ты, что же? Уже залегла на него? Он тебя, что уже бомбит?
— А то не твое дело, медсистриска! Губы свои подотри, а не то я …
Не стала я ждать и так ей под дыхала дала, что она сразу же согнулась в три погибели и заныла.
— Ты, что? Дура! Чего ты дерешься?
А я, толи от тоски, толи от ее унижений, а может и от выпитого, схватила ее за хвост, потянула и говорю.
— Вихляй, от него и забудь. Сама себя епи-пи. Ты поняла? — И уже сообразив, что теперь мне не отвертеться, и все надо доводить до конца, иначе нельзя, бабы не поймут, говорю.
— Сегодня я буду стрелять и все торпеды мои. А ты обойдешься! Ты поняла, сучка!
А потом? Потом на меня посыпались эти самые бомбы и торпеды и начались мои с ним срочные погружения для его торпедной атаки.
Вот лежу и все это вспоминаю, спать мне после его торпедных атак и бомб глубинных. Ой, и глубинных же! Спать после бомбежки моей лодочки совсем не хочется, к тому же за окном все время светло, весна и приближается полярное лето.
Глава 18. Как надо Родину защищать
Пока не пришел с моря Витютя, я еще немного погуляла. Попадала под чьи-то случайные торпедные атаки, да глубинные бомбежки. Ничего, так. Старались морячки! И не только, кстати, офицеры. Но и другие любители нашлись, помогла скандальная волна, что тогда в общежитии поднялась. Облегчила им доступ к моей лодочке.
Потом мы все-таки встретились, наконец. Почему так, да по тому, что Витютя оказался очень хороший специалист, как оказалось, и его все время перебрасывали с одной лодки на другую. Он сутками там возился и вскоре весь дивизион сдал какие-то там задачи, на отлично. И вот же эта флотская служба! Его бы так и дальше пинали, да унижали, если бы я, в один прекрасный момент, не встряхнулась и за него не заступилась.
Ведь он, как я потом узнала, что-то такое, сначала на своей лодке так отремонтировал и настроил, что они отстрелялись на отлично и его командир и старпом, муж той самой скандальной сучки, по благодарности от командующего флотом получили. А потом, тот старпом, ушел учиться и на повышение пошел, со своей заносчивой офицершей. А моего Витютю, потоптали еще, потыкали носом — на виду у всех и вместо благодарности и спасибо, нахамили ему и выговор влепили, за его плохое руководство людьми и подчиненными.
Я об этом узнала. Мне его друзья рассказали. Оказывается, его очень уважали, все те, с кем он служил, и они его, как могли, подбадривали, но молчали. Спаивали, конечно же, за его труды, на каждой лодке, но никто не заступился. Тоже мне друзья! Его бы так и заклевали. Я как узнала, так мне его так стало жалко и за него обидно, и я ему сказала. Что этого я так не оставлю и со всеми там разберусь. Пусть я плохая офицерша буду, и спать с его начальством не буду, да угождать, может ему, всю карьеру сломаю выходками своими, а его в обиду не дам. Не справедливо это!