Как писал М. Морозов: «Организация удара была возложена на командира 5-й мтад. Предварительное распоряжение ему передали еще в 13.45. В 13.50 начальник штаба дивизии поставил задачи командирам 9-го гмтап и 255-го иап. Группа непосредственного прикрытия торпедоносцев состояла из шести истребителей 255-го иап, группа воздушного боя — из шести Як-1 и четырех только что полученных ВВС Северного флота Як-9 20-го иап 6-й иад, которые временно придавались командиру 5-й мтад.
В 14.32 начальник штаба 5-й мтад, минуя командира 9-го гмтап, который являлся ведущим группы торпедоносцев, поставил задачу ведущему группы 20-го иап майору Томашевскому. О том, кто является руководителем всех групп в воздухе, Томашевскому не сообщили.
В спешке забыли об установлении ТУС для связи между ведущим торпедоносцев и ведущим группы воздушного боя. Впрочем, как показали дальнейшие события, командир 9-го гмтап Костькин все равно не пытался воспользоваться радио даже для связи внутри своей группы.
Кроме того, следует отметить, что 20-й иап действовал на Северном театре еще в 1942 году, но после понесенных потерь был отведен в тыл на пополнение и вернулся на фронт только в июне 43-го. Большинство его летчиков составляли молодые пилоты, недостаточно знакомые с особенностями действий на заполярном театре военных действий и эксплуатации новой техники.
В 15.20 для выполнения задачи вылетело семь «Бостонов» и шесть «Аэркобр» прикрытия. Через минуту с аэродрома Ваенга-2 взлетели «яки». Маршрут полета торпедоносцев проходил через Цып-Наволок, затем — в 30–40 км севернее полуострова Рыбачий и дальше морем в район цели с расчетом атаковать конвой со стороны моря. Один «Бостон» из-за неисправности возвратился на аэродром. Торпедоносцы и истребители непосредственного прикрытия шли на высоте 30–70 м.
На такой же высоте первоначально шла и группа воздушного боя. Длительный полет над морем — достаточно непростое испытание даже для опытного летчика. Поддерживать заданную высоту, когда серое небо почти сливается со свинцовой водой и не видна линия горизонта, весьма непросто. Высотомер может давать отклонения, поскольку, выставленный на атмосферное давление в районе аэродрома, он неизбежно врет при полете над другими районами. Короче говоря, чтобы не слишком утомлять экипажи, майор Томашевский вскоре поднял свою группу на высоту 400–600 м.
По-видимому, именно в этот момент противник и обнаружил наши самолеты посредством РЛС. В 16.05 и в 16.20 наша станция радиоперехвата засекла вражеские сообщения, из которых стало известно, что противник направил свои истребители в район Вардё для отражения налета. В дальнейшем можно было отслеживать, как вражеские операторы наводили «Мессершмитты» и «Фокке-Вульфы» на перехват.
Обнаружив конвой в районе Конгсфьорда, торпедоносцы и истребители легли на курс сближения.
Не доходя до цели 10–12 км, они были встречены тремя группами FW-190 и Ме-109, всего — до 30 машин. Группа воздушного боя отстала от «Бостонов», в результате чего истребители непосредственного прикрытия были вынуждены вступить в бой с противником. Торпедоносцы, оставшиеся без эскорта, продолжили полет к цели и попали под удар других групп перехватчиков.
В 16.33 «Бостоны» начали атаку. Два из них были сразу же подбиты, однако все сбросили торпеды: два — по одному транспорту, остальные — каждый по своей цели (два по транспортам и последние два по сторожевым кораблям). Дистанция сброса торпед осталась неизвестной (у старшего лейтенанта Казакова — примерно 3000 м), но, судя по всему, она была довольно большой, если не предельной. Неудивительно, что ни одна торпеда не попала. Выход из атаки производился неправильно — разворотом в направлении движения конвоя, благодаря чему корабли конвоя обстреливали наши машины еще несколько минут.
Результат не замедлил сказаться. Два подбитых А-20 (командиры экипажей капитан К. Яковлев и старший лейтенант Б. Васильев) вспыхнули и упали в море сразу после сброса торпед, а два других (командира 9-го гмтап майора Ф. Костькина и старшего лейтенанта Н. Малеева) были сбиты истребителями противника на отходе. Строй наших самолетов окончательно рассыпался, каждый вел бой самостоятельно. Торпедоносец капитана Островского, подбитый над целью, при возвращении передал по радио, что из-за отсутствия горючего пошел на вынужденную посадку в море. Два МБР-2, вылетевшие на поиск, его не нашли. Только один торпедоносец из шести — старшего лейтенанта В. Казакова — возвратился на аэродром с сильнейшими повреждениями.