Немецкое же авиационное командование в самом конце 1941 г. затеяло организационные пертурбации. Авиагруппа 1/KG28 была преобразована в авиагруппу II/KG100 с частичной ротацией личного состава. В январе 1942 г. авиагруппа 6/KG26 была перебазирована из Румынии на крымский аэродром Саки. Вскоре туда прибыла и вторая авиагруппа.
Первый в 1942 г. вылет торпедоносцев Не-111, зафиксированный советской стороной, состоялся лишь 25 февраля. В этот день три Не-111 летали к фарватеру у Севастополя и атаковали конвой в составе танкера «Москва», ведшего на буксире транспорт «Г. Димитров». Суда шли из Новороссийска в Севастополь. Прикрытие конвоя состояло из тральщиков «Щит» и № 27. В 19 ч. 15 м. торпедоносцы сбросили 4 торпеды, но все они прошли мимо. Наши корабли, уклоняясь от торпед, маневрировали, в результате чего оборвался буксир, и «Москва» с базовым тральщиком № 27 прошли в главную базу, а транспорт «Г. Димитров» (2484 брт) и тральщик «Щит» остались на фарватере.
Дело в том, что, опасаясь ввода итальянского флота в Черное море, наши адмиралы забросали минами все подступы к Севастополю, оставив для прохода своих судов лишь три узких фарватера. Это создало невероятные удобства для действия германских самолетов. Наши транспорты и боевые корабли при подходе к Севастополю должны были ждать утра и ясной погоды, а также специальных тральщиков-проводников, высылаемых из главной базы. В нашем случае базовый тральщик № 27 встретил конвой 25 февраля в 12 ч. 50 м. и начал проводку судов по фарватеру.
26 февраля в 1 час ночи танкер «Москва», имея на борту маршевые роты, нефтепродукты и другие грузы, прибыл в Севастополь в сопровождении тральщика № 27. А за транспортом «Г. Димитров», груженным цементом и стройматериалами, из Севастополя выслали спасательное судно «Меркурий». Спасатель взял на буксир «Димитрова» и черепашьим ходом в 22 ч. 35 м. привел его в Большую Севастопольскую бухту. Я умышленно подробно описываю сей рутинный инцидент, дабы показать слабость и малочисленность германской авиации. Немцы уже вечером 25 февраля знали, что на фарватере стоит без хода транспорт в охранении тральщиков, у которых из зенитного вооружения есть только одна 45-мм полуавтоматическая пушка. И вот целый световой день «Димитров» стоит, а под конец тащится со скоростью 2–3 узла в базу, и ни один германский самолет не пытается атаковать всю честную компанию. И как после этого выглядят адмиральские байки о том, что-де армады вражеских самолетов закрывали небо над Севастополем.
1 марта германский торпедоносец сбросил две торпеды на транспорт «Курск» и обстрелял его пулеметным огнем.
Транспорт шел из Камыш-Буруна в Новороссийск. На его борту находились 1100 раненых красноармейцев. Обе торпеды прошли мимо. В 21 ч. 45 м «Курск» без потерь прибыл в Новороссийск.
Первой жертвой германских торпедоносцев в новом году стал транспорт «Фабрициус». Он был спущен на воду в 1906 г., первоначально назывался «Сайда», вместимость его 2434 брт, скорость 9 узлов.
2 марта 1942 г. транспорт «Фабрициус» (капитан М.И. Григор) вышел без охранения из Новороссийска в Камыш-Бурун, имея на борту 700 человек маршевого пополнения, шесть минометов, 1200 т фуража, 20 лошадей и 12 повозок. В 1 ч. 45 м., находясь между Новороссийском и Анапой, «Фабрициус» был атакован с дистанции 300–500 м германским торпедоносцем Не-111. Попытка уклониться не удалась, и торпеда попала в правый борт. Погибло около 10 человек. Однако судно не затонуло, поскольку груз сена и пустых бочек держал его на плаву. Тогда капитан решил посадить судно на мель и вызвал по рации буксиры. На помощь подошел транспорт «Василий Чапаев». Через два часа «Фабрициус» удалось посадить на мель в 150 м от мыса Малый Утриш. Красноармейцы были оперативно сняты с судна.
3 марта в 19 ч. 00 м. германский торпедоносец атаковал корпус «Фабрициуса», но обе торпеды прошли мимо цели.
Впоследствии предпринимались попытки снять судно с мели, но начавшийся шторм окончательно посадил его на камни. Экипаж «Фабрициуса» оставался на нем до августа 1942 г.
В принципе «Фабрициус» можно было снять с мели и отремонтировать, но 16 мая 1943 г. командир подводной лодки М-111 М.И. Хомяков всадил в корпус транспорта две торпеды, а по прибытии в базу объявил о потоплении крупного германского корабля. Бренные останки судна до сих пор лежат на глубине от 4 до 18 м и периодически посещаются водолазами-любителями.