Но что мог сделать маленький зверёк, который и сам был на волоске от гибели? Ведь стоит ему оступиться, как он сразу полетит в воду! Наверное, даже Харчо, увидев его сейчас посреди реки, прослезился бы… «Этот уродец с птичьими лапами долго не протянет, от него уже пахнет смертью», — сказал бы старый разбойник. И Торпи был с ним согласен. «Да, — подумал он, — я всё равно утону, рано или поздно, но тогда уж лучше сделаю это с пользой!»
Приняв такое решение, он сразу почувствовал, как стали наливаться силой его лапы и хвост. Пузырь уже поравнялся с ним, и храбрый бобрёнок, оттолкнувшись от коряги, бросился в воду.
Он не стал закрывать глаза, потому что знал, что вода не причинит им никакого вреда. За уши он тоже не боялся — они умели чудесным образом захлопываться, не пропуская воду внутрь. Совсем другое дело рот и нос. Изо рта бобрёнка торчали длинные резцы, он не мог упрятать их за щёки, чтобы плотно сжать губы. А про нос и говорить нечего — все знают, что у зверей на носу есть две маленькие дырочки, в которые вода просто обожает заливаться. Но он надеялся, что успеет подобраться к пузырю и зацепить какую-нибудь из его лямок за сучок на коряге. Успеет прежде, чем пойдёт на дно.
Под водой внимание Торпи отвлекли маленькие воздушные шарики, веером побежавшие вокруг его головы. Ещё его поразили звуки. С плотно закрытыми ушами он слышал хуже, но не это его удивило. Подводный мир населяли звуки совсем не похожие на те, что были наверху. Здесь разговаривало всё — коряга, трава на дне, извивающаяся тёмными змеями, камни, песок и даже хвост бобрёнка. Ошеломленный Торпи висел на глубине с разведёнными в сторону лапами, прислушиваясь к этому новому для него миру. Но тут его задел ботинок большого человека. Бобрёнок опомнился, ударил хвостом и вдруг очутился над водой. Он и не думал тонуть! Оказывается, в воде двигаться было гораздо легче, чем по земле! Ноздри бобрёнка закрывались точно так же, как и уши, а губы так плотно обворачивали резцы, что затыкали все щели. Бобрёнок мог даже грызть что-нибудь под водой! Он вновь нырнул, распорол куртку человека в виде петли и подтянув к коряге, нацепил на сучок.
Когда он вынырнул, то услышал крик, долетевший до него с берега:
— Летягиин!
Девочка просила его о помощи. И Торпи уже знал, что нужно делать.
Глава двадцатая,
в которой Торпи возвращается домой
Большой человек надёжно зацепился за корягу и течение уже не могло унести его. Теперь оставалось перекинуть до него от берега мост. Торпи не мог себе объяснить, как дошёл до этой идеи. Она пришла изнутри, что-то толкнуло его, когда он посмотрел на высокую стройную осинку на берегу.
Но, подплыв к осинке, бобренок горько вздохнул. Дерево было раза в два толще его самого! Это издалека оно походило на толстый и сочный побег, а вблизи, взглянув на него, бобрёнок сразу потерял весь пыл. Мысль перегрызть такой толстенный ствол была просто безумной!
Торпи ударил по воде хвостом со злости. Тут он вновь услышал слабый зов хозяйки:
— Летягин!
И малыш направил всю свою злость на дерево. К его удивлению древесина оказалась очень мягкой и податливой, и уже через минуту лапы бобрёнка утопали в хорошей горке из мелких пахучих стружек. Торпи спешил изо всех сил. Засечка на стволе быстро углублялась. Вскоре бобрёнку стало неудобно грызть, он обошёл дерево и вонзил зубы с другой его стороны. Так он делал несколько раз, пока осина не превратилась в остро заточенный карандаш.
Вдруг Торпи услышал треск, эхом прокатившийся по всему стволу осины. Инстинкт подсказал ему, что нужно отойти, и он отбежал от падающего дерева подальше. Осина была наклонена в сторону реки, туда она и рухнула — чуть выше того места, где торчала коряга с человеком. Комель ствола остался лежать на берегу, а макушку понесло течением, она доплыла до коряги и остановилась. Лучшего моста нельзя было и выдумать!