– Смотрим на экран, – быстро произнес муж.
Я повернула голову к камере, которая показывает, что происходит на лестнице. Валентина сняла рюкзачок, вытащила из него тонкий плед, постелила около батареи, села, привалилась к стене.
– Она собралась спать на лестнице, – отметил Степан. – Похоже, ей такое не впервые.
Послышался знакомый звук.
– Лифт ожил, – улыбнулся муж. – Сейчас он затормозит на нашем этаже, увидим Фаину Герасимовну.
И точно. Консьержка подошла к Валентине.
– Ты как?
– Спасибо, тетя Фая, прекрасно, – улыбнулась Юркина. – Тепло здесь.
– Пошли ко мне, – предложила старушка.
– Лучше тут переночую. Я привыкла, здесь комфортно, – возразила Валентина.
– Глупости, – рассердилась лифтерша. – На полу жестко. И я тебя не домой зову. Оборудовала себе спаленку в подвале. У меня там диван и раскладное кресло. Пошли, не кривляйся, мы ведь не чужие. Я же тебе родня по матери. Поднимайся. Зарплату сегодня дали, решила себя побаловать, купила вафли «Лесная быль». Взяла по скидке, три четверти от цены срезали. Срок годности у вафелек прошел, чуть подсохли. Не побрезгуешь?
– Такие еще больше люблю, – повеселела Валя, вставая. – Чаю выпью, если есть.
– Как не быть, – обрадовалась Фаина. – Пошли, роднулечка. О моей квартирке внизу никто не знает. Можешь там пожить, пока правда не всплывет.
– Надежда на это почти растаяла, – призналась Юркина, аккуратно складывая плед.
– Всегда следует надеяться на лучшее. Зина была плохим, злым человеком, – нахмурилась Фаина Вольская.
– Я с ней не ругалась, – пожала плечами женщина. – Мы с Вадимом нормально жили. На зоне много времени имелось для размышлений. Скорее всего, свекровь отравил кто-то из тех, кто ее услугами пользовался.
Консьержка ткнула пальцем в кнопку вызова лифта.
– Ты в отца пошла, тот тоже блаженный. Вечно пострадать рад. По мне, так если есть хоть маленькая зацепочка, чтобы свою невиноватость доказать, то ее необходимо использовать.
– Именно это и пытаюсь сделать. Но для достижения цели не все средства хороши.
Глава 4
– Пошли в подвал? – предложил Степан. – Посмотрим, как там устроилась Фаина Герасимовна.
– Переменил свое мнение о Валентине? – уточнила я, когда мы вошли в лифт.
– Ранее не имел его, – объяснил муж, – просто наблюдал, как она реагирует на то, что ей отказывают. И постепенно начал складываться ее психологический портрет. Стало ясно: женщина умеет держать удар. Не отвечает хамством на плохое отношение к себе. Если ее обидели, не оттопыривает губу, не плачет, не канючит, не жалуется на жизнь. Смиренно переносит бытовые неудобства. Радуется, что с помощью пледа может сидеть на лестничной клетке, на полу. Не клянчит еду, хотя, скорее всего, голодная. Знает некую, похоже, негативную информацию о покойной свекрови, но не хочет ее сообщать.
Мы вышли из подъемника, начали спускаться по лестнице, которая ведет в подвал.
Некоторое время назад мы с мужем переехали в квартиру, которая расположена в так называемом «сталинском» доме. Нам удалось совершить выгодный обмен. Пожилая пара, которая владела апартаментами, хотела гулять в парке, дышать свежим воздухом, а жизнь в центре для них дорогая. Мы доплатили пенсионерам хорошую сумму, перебрались в другой дом и узнали, что нам еще принадлежит кладовка на минус первом этаже. Здание возводилось в тридцатые годы прошлого века, СССР тогда всерьез готовился к атомной войне. Поэтому во всех тогдашних постройках до сих пор имеются убежища.
Мы прошли по широкому проходу, увидели дверь, из-под которой пробивался луч света. Степан дернул за ручку, створка открылась.
Перед нами предстало небольшое помещение без окна. У одной стены притулился диван, накрытый пледом, у другой стояли стол и стул, впритык к третьей громоздилось кресло. В углу белел холодильник «Морозко». Возле него стояла этажерка с какими-то пакетами, СВЧ-печкой, чайником. На всех стенах висели ковры, на полу тоже лежал один. Вещи, которые находились в подвале, были не новые, но чистые. Комнатка походила на юрту, в ней оказалось тепло, тихо и уютно.
– Ой! – испугалась Фаина, которая сидела в кресле. – Как вы нас нашли?
– Спустились по лестнице, – спокойно объяснил Степан.
Консьержка умоляюще сложила руки.
– Пожалуйста, умоляю, не выдавайте меня! Когда ухожу на работу, всегда вынимаю из розеток все электроприборы. Дома жить не могу – сын меня выгнал. Вилка, садитесь на диван.
Я молча устроилась на софе.
– Не выдавайте меня, – твердила Фаина.
Валентина сидела молча.
– Вафли «Лесная быль», – потер руки Степан, – люблю их с детства. Чайком угостите?