— Это что же, выходит, я сама их приня¬ла? — Юля пыталась переварить полученную информацию.
— Но как это возможно, Марина! — Она резко обернулась к подруге. — Я не понимаю, как это возможно: съесть с тортом столько нар¬котиков и совсем этого не почувствовать, даже I [е догадаться!
— Вполне возможно.
— Нет, ты не понимаешь! — Юля снова от¬вернулась к окну, в которое теперь частенько подолгу смотрела.
Марина улыбнулась:
— Помнишь торты, которые пекла нам ба¬бушка? Помнишь?
— При чем тут это? — Юля раздраженно по¬вела плечом.
— А ты помнишь торты с черносливом?
— С чем?
— С черносливом. Чернослив ужасно поле¬зен, особенно зимой. Но я его до слез не люби¬ла, потому что он кислый! Помнишь?
— Помню.
—Я отказывалась его есть. И тогда бабушка придумала хитрость: стала класть чернослив в торты. Торты всегда вкусные, Юлька! Чего бы в них ни положили! Я и не замечала чернослив, потому что он находился в торте. Правда, похожая ситуация.
Юля обернулась. На ее лице играла улыбка.
—Знаешь, а ведь ловко придумал, — заме¬тила она. — Правда ведь?
Марина подошла ближе и обняла подругу:
—Не думай об этом. Все уже прошло.
Порезы и ушибы на теле девушки подтверж¬дали слова Вадима о ее буйстве. Именно она разбила окно и бегала по комнатам как сума¬сшедшая от страшных призраков, возникших в ее воображении под действием сильнодей¬ствующих наркотиков. А грязная одежда гово¬рила о том, что она обтерла ею все скамейки, на которых устраивалась отдохнуть, а возмож¬но, что сидела прямо на земле. Других повреждений, доказывавших бы насилие над ней, не обнаружили.
В общем, девушка отделалась всего лишь наркотическим опьянением. Сама Юля отнес¬ись ко всему происшедшему намного проще, чем все ее близкие. Она помнила только при¬езд на дачу, чай с тортом и пробуждение в незнакомом месте с вывернутыми наизнанку моз¬гами.
— Папа, мне его жалко, — говорила она. — Ведь мне ничего плохого не сделали.
— Ничего плохого! — возмущенно восклик¬нул Александр Иванович. — А наркотики? Да ведь они убить тебя могли такой большой дозой! Неужели ты этого не понимаешь!
— Но ведь не убили.
— И ты готова простить?
— Да.
— Тогда я тебя не понимаю. Ты не должна быть такой мягкосердечной, Юля. Потому что так просто нельзя! Иначе как с этим бороться?
— Но, папа! Я совсем не хочу ни с кем бо¬роться. Я хочу просто жить.
— Когда рядом разгуливают такие вот по¬донки?
— Папа! — Юля укоризненно посмотрела на отца.
— Да, такие, как Вадим, именно подонки, и даже еще хуже!
— Перестань, папа, а то ты не сможешь ле¬чить своих пациентов. Ты начнешь их убивать.
Александр Иванович замолчал. Юля была права. Ведь он врач! Его призвание помогать людям, а значит, нести добро. Как же он с та¬ким злым сердцем сможет им помогать? Как он посмотрит в доверившиеся ему глаза со злобой и ненавистью? Юля в сто раз мудрее его.
— Старею, наверное, дочка, — грустно усмех¬нулся он. — Начинаю превращаться в злобно¬го старика.
— Ну что ты, папа. — Юля с улыбкой обня¬ла его за шею. — Ты у меня самый красивый и совсем еще молодой.
15
Ежов с нетерпением ожидал встречи с Юлей. А когда она наконец должна была состояться, он очень испугался. Как она теперь к нему от¬несется? А впрочем, это не так уж важно. Если она не захочет с ним больше дружить, то будет права. Он это заслужил.
—Митя, я так тебе благодарна! — Юля рас¬плылась в широкой улыбке.
Они стояли на лестничной площадке. Митя спешил в институт, а Юля его провожала. Ма¬рина в это время была в школе.
— Да я ведь ничем не помог тебе, — смущен¬но отозвался парень.
— Ну как же! Ты помог выйти на Вадима и его приятеля. Теперь они будут отвечать перед за-
коном. Это хорошо, что со мной ничего страш¬ною не случилось, а ведь могло быть и хуже.
— Я просто вспомнил то, что знал.
— Все равно ты мой спаситель. — Юля вдруг подошла и порывисто обняла парня.
В этот момент из лифта вышел Ежов. Юля посмотрела на него и отвела взгляд. Митя очень смутился: ведь когда-то Юля была в него влюб¬лена, и теперь опять назревала похожая ситуа¬ция, потому что она считает его своим спаси¬телем…
— Я… пойду, — смущенно пробормотал он, отодвигаясь от девушки.
— Пока, — с улыбкой помахала ему вслед Юля.
Парень вошел в лифт и уехал.
Коля смотрел на Юлю и не знал, что сказать. Вот он только что размышлял о том, что готов отойти в сторону. А оказалось, что совершен¬но не готов. Или просто его смутил Митя. Если на месте Мити был бы кто-нибудь другой…
—Так и будешь молча стоять? — весело спросила Юля,
«Наверное, это ей так хорошо после встре¬чи с Митей», — уныло подумал Коля.
- Привет! — Он протянул ей руку.
Юля протянула свою, такую маленькую и нежную…
— Что же ты не приходил раньше?
— Я думал, что тебе не до меня. — Парень отвел глаза в сторону.
О чем он мог сейчас с ней говорить? Разве он не видел их объятия?..
—Заходи. Что ты стоишь на пороге? — Юля широко распахнула дверь.
Коля вошел. Ведь для чего-то он пришел к Юле? Надо довести дело до конца.
—Ах, Коленька! — приветливо встретила его Генриетта Амаровна. — А у меня как раз чаек
согрет. Правда, пироги еще не подоспели…
Юля улыбалась, глядя на смущенного Колю. Это утро было, наверное, самым мучительным и нелегким за всю его жизнь. Он молча пил чай в гостиной и краснел под серьезным взглядом Юли. С одной стороны, он был очень рад ви¬деть ее живой, невредимой и к тому же весе¬лой. Но с другой стороны… Разве он не видел их с Митей? Коле было жаль себя и Маринку. Маринку даже больше.
—Так что же ты молчишь? — снова спроси¬ла Юля.
Коля мельком взглянул на Генриетту Амаровну.
—Ох, я пойду к своим пирогам, — тут же спохватилась та.
Юля с Колей остались наедине. Девушка внимательно приглядывалась к Ежову. Что с ним? Неужели он ей не рад? Все еще сердится на нее за ту глупость…
—Прости меня, —- сказала она тихо.
Коля с удивлением уставился на девушку.
Она просит у него прощения?! За что?
—Я хотела сделать это еще в тот день. Я хо¬тела попросить у тебя прощения. Честно. — Юля вздохнула. — Ты мне веришь?
Ежов совсем потерял дар речи. Только уши у него запылали огнем. Юля смотрела на него и думала, что вот такой, смущенный, с красны¬ми оттопыренными ушами, он ей еще дороже. И как же она соскучилась по нему! Если он не простит ее, то разве кто-нибудь еще сможет стать для нее таким же родным и близким. Они ведь дружили больше двух лет.
—Юля, это я должен попросить у тебя про¬щения. Я был не прав. Прости меня. — Он опу¬стил глаза.
Сейчас Юля была такой красивой и нежной. Ему хотелось бы дотронуться до ее волос, по¬гладить, поцеловать. Но разве имел он такое право?
—Так мы простили друг друга? — неуверен¬но спросила Юля.
- Наверное, да, — тихо отозвался Коля.
— Странно, а мне почему-то кажется, что нет. Ты на меня все время гак странно смот¬ришь.
— Знаешь, — немного подумав, сказал Ко¬ля. — Я ничего не скажу Марине.
— Что?!
— Я все понимаю. Не надо ничего говорить. Я желаю тебе счастья. — Коля встал.
Удивленная Юля тоже поднялась.
—Пока, — сказал он уже у двери.
- Увидимся, — пролепетала девушка, до конца еще не понимая, что произошло.
— Марина, он думает, что я увлеклась дру¬гим парнем. Поэтому он ушел. Какая глупая си¬туация.
— С чего он взял, что ты с кем-то дружишь? — Взгляд Марины был слегка возмущенным. — Как он вообще мог такое подумать, что ты, не успев еще оправиться от такого потрясения, могла кем-то увлечься?
— Понимаешь, — Юля опустила голову, — он слышал, как я благодарила Митю за его по¬мощь, и, наверное, поэтому решил, что я сно¬ва им увлеклась. Как же, ведь в этом деле Митя повел себя просто геройски, в то время как Коля не имел возможности проявить себя.