— Вы марсианин? — спрашивали его ребята.
— Да-да. Я марсианин. Ешьте и пейте, вы в гостях у Марса.
— Да здравствует Марс! — кричали ребята, набивая себе рты.
Хватит на всех
— Диомед, я Дедал. Диомед, я Дедал. Приём.
— Я Диомед. Вас слышу. Приём.
— Господин генерал, тут творится что-то несусветное, я бы сказал, потусветное.
— А что вы знаете о том свете? Вы что, там бывали? Спускались в ад с Данте Алигьери? Докладывайте, что у вас перед глазами. Приём.
— Господин генерал, я не верю своим глазам.
— Сделайте над собой усилие.
— Одним словом, господин генерал, ребятня кусок за куском поедает неопознанный объект. Вот почему больше не слышно их голосов: у них набиты рты.
— Вы хотите сказать, космический противник приманивает детей сластями?
— Противника вообще не видать, господин генерал. Видны только дети, а космический объект всё уменьшается в размерах, попросту говоря, тает на глазах.
— Это что-то несусветное!
— О чём я и докладывал, господин генерал.
Такой разговор произошёл часов в шесть того знаменательного вечера между офицером разведки — пилотом вертолёта, который патрулировал над горой Коко, и командованием ОКО, которое разместилось, как уже известно, в школьном управлении Трулло. Не справившись с натиском детворы, «Диомед» поднял в воздух вертолёт, чтобы хоть как-то контролировать положение.
Генералы и полковники, начальники пожарных команд и шефы полиции, слушая донесения лётчика, избегали смотреть друг другу в глаза — легко ли признаться себе в том, что не знаешь, как поступить в таком положении.
Тут в комнату ввалился полицейский Мелетти, по прозвищу Хитроумный Одиссей, он едва переводил дух и что-то нечленораздельно лопотал.
— Да что вы там мелете, Мелетти? — рявкнул генерал, не понявший ни слова из того, что говорил полицейский.
Синьор Мелетти схватился за грудь — это он брал себя в руки — и наконец вымолвил два мало-мальски осмысленных слова.
— Моя жена… — выговорил он, словно веером обмахивая себя беретом.
— Ну?.. Сожгла жаркое? Не пришила вам пуговицы к рубашке? Нашли с чем соваться к нам в такой момент!
— Погодите немного, дайте отдышаться… Моя жена сошла с ума.
— Позвоните в сумасшедший дом и не морочьте нам голову.
— Говорю вам, она сошла с ума, господин генерал! Решительно спятила! Она пошла по дворам и собрала кучу женщин. Говорят, они намерены прийти сюда за своими детьми… А ещё…
— Ах, и это ещё не всё?
— А самое главное, господин генерал, я слышал, она звонила своей сестре, она живёт на Правобережье, своей двоюродной сестре, она живёт у Монте Марио, своей куме, она живёт у…
— Послушайте, Мелетти, уж не собираетесь ли вы читать подряд всю адресную книгу? Ближе к делу.
— Короче, она известила пол-Рима, что вся детвора здесь, в Трулло. А теперь об этом узнали и все остальные. И вот из всех кварталов города на нас идут мамаши, господин генерал, идут батальонами, полками, целыми дивизиями!
— И вы только сейчас нам об этом докладываете, болван!
— Всё случилось в минуту, господин генерал. Моя жена, уж если ей что втемяшится в голову, становится прямо-таки социально опасным элементом!
— Диомед, я Дедал. Приём.
— Я Диомед. Что там у вас ещё? Приём.
— Женщины, господин генерал. Прорвали оцепление и теперь со всех сторон штурмуют холм. Взялись неизвестно откуда, словно разъярённые фурии. Быстрым шагом идут вверх по склону, точь-в-точь стрелковые цепи, и кличут своих детей. Приём.
— Этого следовало ожидать, — заметил кто-то в комнате. — Противник связал нас по рукам и ногам. Он знал, что делает, заманив к себе детей. Он свёл с ума матерей и таким манером без единого выстрела поставил нас на колени. Надо было с самого начала разбомбить неопознанный объект, вот что надо было делать!..
— Ладно, пошли смотреть… — сухо сказал генерал.
Все, как один, встали и двинулись к выходу, словно только и ждали приказа.
— А вы нет, — сказал начальник полиции Мелетти. — Вы арестованы. Будете знать, как жениться на социально опасных элементах.
— Как же так? Кто, как не я, поднял тревогу? И потом, у меня тоже дети, они там, наверху! Имею же я право…