— Ну, давай же! — пот ручьём бежал по спине, боль в руках. — Вика! Возвращайся! Заряд на триста! — не своим голосом ору на медперсонал. — Ещё раз!
— Асистолия, — ассистент сочувствующе и чуть испуганно смотрит на меня. — Дефибриллятор уже бессилен.
Медсестра автоматически прекращает непрямой массаж сердца. Нет!
— Отойди! — оттолкнул её в сторону и принялся за массаж сам, отсчитывая нажатия.
Медперсонал отошёл от койки, смотря на моё сумасшествие, пока судорожно пытался вернуть Вику назад.
— Реакции нет, — проронил один из докторов. — Михаил Анатольевич, объявляйте…
Меня мягко, но настойчиво отстранили от любимой девушки, которая лежала на этих холодных белых простынях, распластав в стороны руки. Тёмные волосы обрамляют лик, консоль скрывает часть лица, аппарат по-прежнему надрывно пищит, вводя в отчаянную злость.
Её больше нет?!
Слёзы уже не держались в глазах. Нет, ты не можешь! Вот так… Не смей! Ты обещала!
Почти взревел и мощным ударом опустил кулак на сердечную мышцу.
— Живо обратно! — проорал ей в лицо и ударил снова.
Давай же!
Вика!
64. Эпилог. Истинный шедевр
ЛИКА
Они шепчутся. Спиной ощущаю настороженные взгляды на себе, которые прокалывают каждый дюйм тела. Руки дрожат. Всё ещё в носу металлический запах крови, дурманящий голову. Обнимаю свой большой живот и нежно глажу, блаженно предвкушая будущее материнство.
— Она не убийца! — шипел папа на следователя. — Та девка ещё жива и ребёнок тоже!
— Покушение в убийстве — такая же статья, — парировал прокурор.
— Моя дочь может быть пыталась помочь той дуре?! Ведь похищение совершила брюнетка… Это подтвердят все камеры, — рычание ему в ответ.
— Один из жильцов дома видел вашу дочь с пистолетом в руке, — не унимался следователь.
— Кто видел?! — взвизгнул отец. — Пропойцы?! Барыги?! Урки?!
— Ваша дочь задержана на месте преступления с поличным. Пистолет и гильза соответствуют друг другу. Так же она сама призналась, что стреляла в потерпевшую…
— Чушь собачья! — вздрогнула всем телом, когда папа подлетел ко мне. Погладил по спине и волосам. — Лика, девочка моя… Ты даже пользоваться оружием не умеешь. Эти ручки, — начал целовать внутреннюю сторону ладоней, — они созданы для любви и нежности.
Смотрела на него немигающим взглядом. Почему я здесь? Сижу на каком-то подобие дивана, а вокруг меня эти люди. Мне ведь нужно в больницу. Ребёнок вот-вот появиться на свет. Герману потребуется помощь. Сын и любимый ждут меня.
Улыбка озарила моё лицо и счастье наполнило грудную клетку.
— Он любит меня, — проронила напевно. — Очень любит… Мне нужно в больницу, папочка, — я начала подниматься с дивана. — Скоро начнутся роды, счастливо огладила живот. — Мы с Герой наконец станем родителями! — поцеловала отца в щёку. — Вика отдала нам ребёнка… Она поклялась!
— Виктория и ребёнок пытаются сейчас выжить, и всё из-за вас! — рявкнул на меня следователь и подступил ближе. Папа тут же перегородил меня собой. — Вы едва не совершили двойное убийство с особой жестокостью, ради своих капризов и амбиций!
— Папа? — впилась в плечо родителя, абсолютно не понимая агрессию оперумолномоченного. Надёжней обняла живот. — Я никого не убивала… Поймите мне нужно в больницу. Я еду рожать…
Все присутствующие уставились на меня. Глупцы! Всё это время они и не замечали во мне счастливую будущую мать.
— Лика, ты не беременна… Бог с тобой, — мама начала рыдать. Немного не такую реакцию я ждала.
— Ваша дочь не в себе, — тихий настойчивый шёпот следователя. — Она опасна…
— Девочка моя, ты же пошутила, так? — папа затравленно сглотнул, глядя на меня и живот.
— Что ты папочка! Разве о таком шутят?
— Прекрати! — мама рванула ко мне.
— Отвали! — в истерике начала отбиваться, пока родительница, вытряхивала из-под моей кофты аккуратно скрученную куртку, имитирующую живот. — Нет! Уйди! — со всей мочи толкнула её от себя. Опустила взор на то, что осталось. Неутолимая ярость и гнев ударили в голову. — Ненавижу вас, твари! Пустите меня… Мне нужно к сыну!
Ломанулась к дверям, но крепкие руки следователя и второго мента блокировали.
— Папа! — мой крик отразился от стен. — Папочка, помоги! Отпустите меня! — сзади на запястьях щёлкнули браслеты. — Нет! Я не хочу! Папа! Папочка, не отдавай меня им!