Второй труп предположительного соучастника выбил из колеи, а след протектора сводил всё к серьёзному и хладнокровному подходу. Убийца сделал своё дело, а теперь заметает следы. Список подозреваемых увеличивается с каждым днём, а мы вязнем в болоте неизвестности.
Такси припарковалось возле светлой новостройки, и консьержка живо отозвалась на появление полиции.
Звонка мы не услышали, потому достаточно громко постучал в дверь. Тишина. Тихий шорох.
— Полиция! У нас ордер на обыск! — в квартире стало чуть живее и дверь блокированная цепью приоткрылась. Показался испуганный женский глаз. Сунул в образовавшуюся щель документ. — Прошу оказать содействие в…
— Но я не хозяйка, — проблеяла женщина.
— Не хозяйка?! — в груди натянулась струна досады.
— Д-да. Я — квартирантка.
— И как давно снимаете? — кашлянул и продолжил другим тоном.
— Семь лет.
— Хозяйские вещи есть в квартире? — вклинился Герман и тут же удостоился моего сердитого взора.
— Только кухонный гарнитур, да встроенные шкафы, — помотала головой квартирантка.
— Оплату как производите? Хозяева приходят с проверкой? — что же пойдём по следу дальше.
— Нет. Потому и живу так долго. Мне нравится, — женщину озарила благодарная гримаса. — Хозяева не лезут, а оплату перевожу им на банковскую карту.
— На карточку? Очень удобно, — довольно осклабился. — Вы не могли бы дать её номер.
— Безусловно, — кивнула женщина…
Идя прочь из двора Шестаковых, терпел кукареканье Бермуда:
— Нужно было войти и поискать. Хозяева всегда что-нибудь да оставляют в своих жилплощадях. На балконе или в антресолях. Кладовки… — Пока мужчина причитал, я отправлял данные статисту. — Ярослав, куда теперь?!
— Не знаю как ты, но я бы съел чего-нибудь, — прогулочным шагом направился по улице, включая на телефоне приложение-путеводитель и вводя название города.
— Мне ничего не залезет сейчас в рот, — буркнул он.
— Ничего страшного, аппетит приходит во время еды. Ну или на меня посмотришь.
— Боюсь из-за меня у тебя несварение будет, — ехидно усмехнулся Герман.
— Ты не высшее зло, справлюсь, — оскалился я и, выйдя к проезжей части, вытянул руку, ловя попутку.
Приложение нагло соврало. Нифига тут не уютно, не вкусно и не по-домашнему. Или персона Бермуда действительно так влияет на моё восприятие? Герман всё же не отказался от кофе и бургера, и исподтишка посмеивался надо мной, пока я без энтузиазма ковырял вилкой в омлете.
— Вы проверяли машину Романенко Лики? — мужчина сосредоточенно смотрел на меня.
— Есть ли на колесах её дорогой тачки следы кладбищенской земли? Как ты себе это представляешь? Хрупкая девушка привезла своего подельника тире любовника на кладбище и там пырнула его ножом? Интересно, чем же она его заманила туда? Экстремальным сексом в плюс семь градусов на мраморных могилах? Жесть.
— Пырнуть ножом в печень много ума не надо, — насупился напарничек.
— Точно дело дураков. И пули в молоко для большей дурости, — кивнул скептически. — На кладбище шёл бой на выживание, а твоя рыжеволосая красотка не настолько хороша для рукопашной.
— Она не моя, — сердито буркнул он.
— Да-да, бывшая, — учтиво исправился. Открыл рот, чтобы поглотить с вилки невкусное блюдо, но эпично уронил всё обратно в тарелку, когда телефон громко завибрировал на столешнице. Чёрт! — Калин.
— Это счёт сбербанка. Карта зарегистрирована на Зырянову Анну Сергеевну. И её обналичивали трое суток назад.
— Запросите картинку с камер в банке, — тут же уцепился за новость.
— Сделано. Перешлют через два часа, — ответствовал статист.
— Спасибо. Жду. И скиньте мне все данные на Зырянову, — отключился и тут же вперился взглядом в испытующее лицо Германа. — Я сделал запрос на номер карты, — нехотя пояснил. Счёт принадлежит некой Зыряновой и карту обналичивали три дня назад.
— Вдруг это их тетка или другая родственница следит так за квартирой, — с сомнением протянул Бермуд.
— Вот по камерам и узнаем. Фейс — есть, время снятия с карты — есть, — довольно улыбнулся и вновь потянул руку к мобиле, услышав характерную трель от пришедшего сообщения. Открыл пдф-документ с личными данными Зыряновой. Фактический адрес и адрес прописки совпадают. — Нам бы каршеринг бы не помешал, — выжидательно посмотрел на союзника.
Герман прорычал и, сдавшись, полез в свой телефон.
— Значит, если грохнем каршеринг, мне потом платить?
— Я — бедный следователь. И думаю это вполне справедливо. Я рискую своим чином, беря тебя с собой, а ты рискуй кошельком, если будут издержки в нашем совместном тандеме, — ехидно улыбнулся и, закончив трапезу встал изо стола. Сунул руку за пазузу, ища деньги, но мужчина жестом остановил меня, пафосно глаголя: