— Похоже на то, — нервно помассировал больную руку, отпустив череп трупа и сняв перчатки. — И где искать этого Марата?
— Он должен был где-то накосячить. Он похищал брата из Москва-Сити. Камеры на каждом шагу и на каждом метре дорог.
— Охранник сказал, что Германа затолкали в Мазерати, — усиленно соображал.
— Владельцев таких машин в Москве не более полусотни, — задумчиво протянул эксперт.
— В подобных машинах устанавливают GPS-трекеры, — осенило меня. Поднялся.
— Думаешь, он его не снял? — усомнился Жека.
— Наоборот, думаю, что снял и это спалит его. Машина богатая и угнать такую без информации от хозяина непросто.
— Либо хозяин тоже мёртв.
— Либо хозяин сам Марат, но с другими несуществующими документами. В любом случае, уменьшим список подозреваемых.
— Если он только из Москвы, — снова нагонял смуту медэксперт. — Он мог приехать и из другого города.
— Чёрт, Женька, не беси, — с силой вдавил пальцы в виски, напряженно думая. Осенило в последний момент, поднял на него немного одичалый взор. — Женча, ты можешь заняться этой машиной сейчас сам? Спасай, приятель.
— Конечно, а ты куда?
— Есть одна надежда, надо попробовать, — и отсалютовав, помчался вон с кладбища.
Я слишком много общался с Германом, чтобы суметь составить некоторую логическую цепочку. Марат путался с бывшей невестой брата и даже набил тому морду, когда придурошная дамочка решила слопать лишку аспирина. Выходит вполне вероятно, Лика может знать о своём любовнике чуть более того, что знаем мы. Надеюсь до неё допрет, что жизнь её "любимого" Герочки в опасности.
Встретила меня мать семейства. Увидев, удостоверение тут же побледнела.
— Я мог бы сейчас пообщаться с вашей дочерью? Дело повышенной важности.
— Что она сделала? Она не будет говорить с вами без нашего адвоката, — типичный наезд от мамочек, которые проворонили своего птенца, а теперь изображают из себя мать-героиню.
— Он пока нам не понадобиться, гражданочка. Мне, скорее, нужна помощь вашей дочери.
От слова "помощь" ей явно полегчало. Женщина устремилась наверх и через пару минут спустилась напару с рыжеволосой красоткой. Я люблю рыжих девушек, начиная с собственной супруги, но этот вариант мне не внушил боготворения. Возможно, в силу того, что наслышал про неё. Личная предвзятость мне не помощник сейчас, поэтому включил свой профессионализм.
— Добрый день, Анжелика, — полное её имя сломало мне отчего-то язык.
Смотрит затравлено и как-то дико, словно передо мной не богатая и зазнавшаяся особа, а зверёк готовый вцепиться зубами в глотку.
— Мой вопрос не терпит прелюдий, поэтому обязан спросить прямо. Вы знали о том, что Марат инсценировал свою смерть?
— Что?! — искреннее удивление и по её лицу поползла какая-то истерическая улыбочка. — Марат жив?! Это правда? Живой! — смех смешался со слезами и девушка начала погружаться в себя.
— Лика, предположительно, что Марат хочет навредить Герману, — заговорил чуть громче, пытаясь вернуть её внимание в нужное мне русло. — Вчера он похитил своего брата из офиса. Никто не знает где они сейчас.
— Марат, жив, мамочка! — Девушка по-прежнему не слышала меня, но подняла на мать осознанный взгляд. Решил его перехватить. Резко повернул рыжию к себе и слегка тряхнул за плечи.
— Герман в опасности, Лика! И это не шутки! Если вам так дорог ваш бывший жених и вы любите его, как говорите, то спасите! Это только в ваших силах!
— Спасти?! — лицо Лики искривилось в болезненную гримасу и чёрный взор почти побелел.
Блять!
Герман
Пытаюсь вернуться. Боль в голове наравне с тяжестью бьёт по вискам. Я в беде… Я помню… Знаю…
Духота, пыль и жара. Звуки птиц, стук ветра, запах затопленных бань. Это деревня? А может коллективные сады?
Сука! Как же плохо. Что мне вкололи?
Стараюсь продрать глаза. Полумрак. Не потому что ночь, а потому ставни окон забиты рейками и лишь крупицы дневного света просачиваються в помещение. Запах пыли вызывает чих от пересушенных слизистых.
Я вроде сижу на стуле, руки и ноги в крепкой связке, отчего уже не чувствую их.
— Эй! — почти напевно позвал я, и звук собственного голоса дал по вискам. — Эй! — ещё один болезненный рявк.
В комнату вошли. Снова силуэт. Тёмный, скрытный и жуткий.
— Никакого гостеприимства, — прохрипел с издевкой. — Чего тебе? Говори уже.
Силуэт прошёл к окну и замер. Фигура кажется знакомой.
— Хочешь убить? Давай! Если это тебя наконец остановит, то я готов. Только не смей трогать жену с сыном. Они ни в чём не виноваты…