Прислушалась к себе. Чувствую себя отдохнувшей и приободренной. В том чае, что принесла мне Ольга, явно была не только ромашка.
Господи, я так много проспала?!
Взволнованно сползла с кровати и, подобно большому колобку покатилась из комнаты в гостиную. Там и ожидали меня мама и Ольга. Я открыла было рот, чтобы дать жене следователя хороший выговор, но она оказалась расторопней.
— Живо собирайся. Яр нашёл вчера Геру. С ним всё хорошо, они сейчас в больнице.
— Оля! — в выкрик этого имени я вложила всё: и досаду, и радость, и панику.
В машине девушка всё же получила от меня нагоняй.
— Прости, но по-другому бы не вышло. Ты бы переживала и переживала, а потом… не дай бог.
Она заботилась о моём малыше и я была благодарна, поэтому не стала раздувать это.
В палату мужа влетела, подобно вихрю. Гера с компрессом на шее и бинтами на руках сидел на кровати. На подоконнике расположился Калин.
В груди дико защемило и метнулась к постели мужа.
— Слава Богу, — целовала супруга, получая в ответ такие же горячие поцелуи. — Живой, живой…
— Всё хорошо, родная, — обнял, крепко прижав к груди. — У нас теперь всё хорошо. Тебе больше не грозит тюрьма… ты свободна!
— Что?! Это правда?! — не верила своим ушам, смотрела то на Геру, то на Яра.
— Это Марат! — низким басом уронил муж и на лице его отразилась явный стыд и горечь за брата. О Боже!
— Значит он жив?! Даже не знаю, что думать, родной, — произнесла в его манере и ласково прошлась рукой по щеке.
— Он убил четырёх человек, — пробасил Ярослав и, подойдя к постели пациента, смотрел на нас стальным взглядом. — Пятое убийство мне нужно ещё доказать. А так же ему впаяют покушение на убийство и организацию преступной группировки. Прости, Герыч, но твой брат влип крупно и надолго.
— Зато жив, — буркнул горько Гера, слегка усмехнувшись, и крепче обнял меня.
— Ярослав, я не смогу наверное подобрать нужных слов, чтобы отблагодарить вас, — мой голос дрогнул и, уже не сдержавшись, от всей души обняла этого красивого и седовласого мужчину. — Спасибо вам огромное.
— Я бы наверное не простил себя, если бы не сумел помочь вашей семье, — улыбнулся следователь.
Я утерла слезинку счастья и снова вернулась к супругу.
— Но в спасении Германа решающую роль сыграл ещё кое-кто, — следователь вдруг стал чуть суровей и оглядел нас исподлобья. — Это, конечно ваши дрязги и меня не касаются, но именно благодаря помощи Лики мы смогли вычислить верно то место, куда Марат отвез Геру.
— Лика?! — ощутила, как тело мужа напряглось в нарастающем гневе негодования. — Она была с Маратом за одно?!
— Нет. Она точно так же была не в курсе. Но Лика путалась с твоим братом, потому знала о нём чуточку больше. Я решил воззвать к её чувствам к тебе и не прогадал. Она назвала несколько предположительных мест где Марат мог спрятать тебя. Охранник твоей фирмы узнал в машине марку Мазерати. Мы вывели список всех владельцев этих марок в Москве. И лишь две не имели GPS-трекеры. Один просто сломал его и ждал новый, а вторым оказался твой похититель. Дорожные камеры отследили направление Мазерати по номеру машины. С радаров тачка ушла на триста пятом километре от Москвы. И этот пролёт соответствовал одному из названых Ликой адресов. Группу захвата организовали за час.
— Хочешь, чтобы мы теперь восхваляли её за спасение? — сипло рыкнул муж. — Меня спас ты. Говорить ей спасибо за то, что она путалась с убийцей и случайно чуточку больше знала о нём — я не намерен. Она отдала гражданский долг, содействовала в поимке преступника — это называется именно так и не перечеркивает все её гадости, которые она делала нашей семье.
Я молча поддержала его. Герман прав. Один поступок не отменяет миллионы плохих.
— Я лишь хотел, чтобы вы знали, — пожал плечами Яр. — Теперь нам предстоит ещё немного поработать. Завтра, Вика, я заберу тебя в главк. Снимем с тебя наконец торжественно и официально обвинения в убийстве Майорова.
Я, счастливо улыбаясь, кивнула, блаженно прижимаясь к мужу. Мне всё не верилось, что со спасением Геры пришло и моё спасение.
Яр и Оля оставили меня с супругом наедине и я смогла услышать всю чудовищную истину всех произошедших событий за этот месяц.
— Никогда не думала, что люди могут так люто ненавидеть, — проронила печально, перебирая в руках пальцы мужа. — Насколько сильно бывает это чувство, что человек становится способен лишить жизни кого-то.
— Это не сила чувств, это натура человека. Если он родился с душой убийцы ничто его не изменит. Сравнить Яра и твоего отца, к примеру. Они оба в прошлом преступники, но любовь к дочке изменила Ярика, сделав тем, кто он есть сейчас, а у Виктора не только нигде не дрогнуло, но он ещё сделал всё, чтобы испортить тебе жизнь. Просто за дозу. Убийцами рождаются, а не становятся.