Но не успел он издать и звука, как вокруг вдруг стало очень темно: это погас разведенный халийцами огонь, словно его задул какой-нибудь великан. В лагере тут же началось оживление: работорговцы что-то выкрикивали друг другу на своем наречии, слышался лязг вынимаемого из ножен оружия и испуганные возгласы проснувшихся и растерянных пленников.
- Что там? Что там происходит? – услышал Тим озабоченный голос Амалии – средних лет женщины, которая сидела в клетке как раз рядом с ним.
Мальчик почувствовал странные покалывания на коже, и ощутил, как поднимаются дыбом волоски на руках и голове. Он на всякий случай отполз от прутьев подальше, и неосознанно прижался к Амалии, которая тут же обняла его одной рукой, словно стараясь защитить.
Было страшно – очень страшно. Тим слышал крики халийцев, многие из которых обрывались, словно захлебнувшись, но слишком трусил для того, чтобы попытаться рассмотреть, что же происходит в погруженном в ночной мрак, лагере.
Что же за кошмарное существо напало на них? Какое порождение жуткой пущи вышло этой ночью на охоту? И что будет, когда оно расправиться с халийцами?
Тим, не сдержавшись, всхлипнул и еще плотнее уткнулся носом в грубую, пропахшую потом ткань платья Амалии. Женщина в ответ погладила его дрожащей ладонью по вихрастой голове и прошептала:
- Тише, тише, маленький.
"И вовсе я не маленький!" – хотел было возмутиться Тим, но слова так и застряли в горле. Сейчас он как раз чувствовал себя крошечным, ничтожным, нуждающимся в защите и утешении.
Не сразу мальчик осознал, что шум схватки утих, и в лагере воцарилась пробирающая до мурашек, напряженная тишина. Кто-то из пленников судорожно всхлипывал, кто-то видимо, предпочел по возможности затаиться, несколько мужчин негромко ругались, и только халийской речи больше не было слышно.
Услышав непонятный металлический лязг и скрежет, Тим не удержался и, немного отстранившись от Амалии, попытался рассмотреть, что же происходит вокруг. Когда к их клетке бесшумно скользнула чья-то тень, мальчик вздрогнул, а увидев, как под белой рукой с тонкими пальцами массивный засов стремительно покрывается рыжей коростой, и вовсе едва не закричал от охватившего его страха. Прямо на его глазах творилось, самое что ни на есть настоящее колдовство!
Дверь клетки тихо скрипнула, отворяясь, и Тим, сжавшись, приготовился к тому, что неведомый колдун вот-вот бросится на них, но тень… тень отперев клетку двинулась дальше, не удостоив пленников излишним вниманием.
Осмелев, мальчик прильнул к прутьям, наблюдая за тем, как облаченный в плащ с глубоким капюшоном незнакомец движется от клетки к клетке, уничтожая засовы и все это во вновь опустившейся на лагерь, тишине. Несколько десятков пар глаз внимательно и настороженно наблюдали за темной фигурой, не зная чего ждать дальше и готовясь к любой неожиданности.
Открыв последнюю клетку, колдун неожиданно развернулся и стремительно двинулся обратно по направлению к лесу, оставив потрясенных пленников приходить в себя и гадать о том: "Что же это было?"
Халийцы все как один оказались мертвы и, споткнувшись в темноте о тело одного из них, выбравшийся из клетки Тим согнулся пополам, пытаясь совладать со взбунтовавшимся желудком. – Тимми!
Внезапно услышал он взволнованный голос Оливера, и его тут же едва не смело с ног, когда на него налетели ребята.
Оба они – и Сид, и Оливер, к счастью были в порядке, хотя и заметно осунулись за те несколько дней, что им довелось побывать в плену у халийцев. Тим, еще не успевший отойти от всех пережитых потрясений, радостно обнял друзей, чувствуя, как катятся по щекам слезы облегчения.
***
Ожидая возвращения Сэй, Тору чувствовал себя как на иголках.
Словно вознамерившись занять пустующее место местного призрака, мальчик неприкаянно слонялся по башне, протяжно вздыхая и не зная, чем же ему отвлечься от тревожных дум. Он даже почти решился на то, чтобы снова заглянуть в комнату со скелетом, но храбрости его хватило ровно на то, чтобы приоткрыть дверь и тут же захлопнуть ее обратно.
Еще одна проблема состояла в том, что без хозяйки башни Тору не мог воспользоваться кладовкой, а это означало, что если Сэй не вернется в ближайшие несколько дней, это грозит обернуться для него серьезными проблемами. Все что оставалось с завтрака, он уже съел, слишком поздно сообразив, что стоило оставить что-то и на ужин.