- Вылезайте-ка, ребята, – скомандовал он, но когда перепуганные мальчишки даже не пошевелились, неожиданно грозно рявкнул: - Живо!
Один за другим, Тору и остальные вылезли наружу, робко озираясь по сторонам.
Они находились на проселочной дороге, которая тянулась вдоль темной стены леса. Рядом, на вытоптанном лошадьми пространстве, расположился небольшой лагерь вокруг которого стояли странного вида повозки, больше всего напоминающие железные клетки на колесах. Внутри Тору разглядел людей. Потом мальчик обратил внимание на коренастых смуглокожих мужчин с бритыми головами и черными раскосыми глазами. Некоторые из них сидели вокруг разведенного огня, некоторые чистили лошадей, а еще один о чем-то переговаривался с господином Ригманом и у Тору создалось впечатление, что эти двое знают друг друга достаточно давно.
- Халийцы! – тихо ахнул Оливер, и ребята испуганно вздрогнули.
Тору как-то приходилось слышать о них: халийцы из восточных ханств были известнейшими в Великом Едином Королевстве торговцами живым товаром. И господин Ригман, кажется, только что продал их в рабство.
Глава вторая. Жуткая пуща.
Клетка мерно покачивалась, подпрыгивая на ухабах так, что Тору бился макушкой о низкие железные прутья. Он бы давно лег, но пространства было так мало, что ноги вытянуть оказалось попросту невозможно и даже спать приходилось сидя, свесив голову на грудь. Помимо него, в клетке находилось еще три человека: два парня-подростка и заросший густой рыжеватой бородой мужчина в замызганной рубахе-косоворотке.
Как успел узнать Тору из скупых пояснений своих товарищей по несчастью: халийцы предпочитали орудовать на самых окраинах Королевства, выкупая живой товар, в основном состоящий из должников и мелких воришек, у нечистых на руку лордов или таких вот посредников, как господин Ригман.
Всего халийцы вели с собой восемь клеток, сцепленных одна с другой тяжелыми металлическими креплениями. Самую первую, насколько сумел разглядеть Тору со своего места, тащили два массивных тяжеловоза.
Ехать было тяжело: днем летнее солнце припекало макушку, ночью все еще было прохладно, и людям в клетке приходилось жаться друг к другу чтобы согреться. Часто хотелось пить, но напиться им давали всего по три раза за сутки, а в остальное время приходилось терпеть и облизывать пересохшие губы.
Так Тору и сидел, опершись спиной о нагревшиеся за день прутья и обхватив подтянутые к груди колени руками, грустно смотря на тянущийся вдоль дороги лес. Его одолевали мрачные думы: об отце-настоятеле Фергусе (знал ли он, о том, куда и с какой целью увозит детей господин Ригман?), о собственных наивных стремлениях попасть в столицу (теперь-то ему одна дорога – в Халию, рабом), о ребятах, с которыми его разделили почти сразу же (как они там?). И, разумеется, размышления его все чаще крутились вокруг возможности побега. Пока что, конкретного плана у Тору не было, но он очень надеялся, что сможет что-нибудь придумать: пусть он еще мал, но это вовсе не означает, что его стоит сбрасывать со счетов!
Когда небо начало темнеть, караван работорговцев привычно уже свернул с дороги и встал лагерем, выставив клетки полукругом.
Из леса неожиданно донесся одинокий волчий вой, заставивший Тору, да и остальных ощутимо вздрогнуть.
- Жуткая пуща! – тихо буркнул один из парней, и зло сплюнул сквозь прутья, заставив мучимого жаждой Тору подивиться такому расточительству.
- Почему, жуткая? – шепотом спросил у него мальчик, тревожно поглядывая на чуть качающиеся и поскрипывающие на леком ветру деревья, между стволами которых уже залегли глубокие мрачные тени.
- Думаешь, отчего мы именно по этой дороге едем? – криво ухмыльнувшись, поинтересовался в ответ парень, на носу которого рассыпались золотистые крапинки веснушек, - Порченое это место, нехорошее, и все местные его за перегон стороной обходят. Так что сюда редко кто суется, а халийцы этим и пользуются – рабов тайком перевозят.
Мужик с бородой, выбравший для себя противоположный от Тору угол клетки, что-то неразборчиво пробормотал себе под нос, тоже с тревогой поглядывая на лес. Второй паренек продолжал безучастно таращиться в одну точку, как делал уже на протяжении нескольких дней, так что Тору и остальным собратьям по несчастью приходилось кормить его чуть ли не силком.
- А на нас оттуда ничего не выпрыгнет? – с опаской спросил мальчик, который теперь смотрел на лес с подозрением: подумать только, столько ехали, а он узнает о «жуткости» этих мест только сейчас!
- А по мне, так хорошо, если и выпрыгнет! – запальчиво, но как-то умудряясь не повышать голос, ответил парень, у которого Тору до сих пор так и не спросил имени. – Нас-то еще попробуй отсюда выковырять, а халийцев пусть грызут – не жалко!