— Ты крепкий орешек, Пег, но мы тебя любим. Если ты передумаешь, дайте нам знать. — Мередит указала на Джилл, когда та открыла рот, чтобы возразить. — Нет. Это все, сестренка. Пег ясно дала понять, что не хочет говорить, так что давай просто поедим.
Джилл издала кудахчущий звук себе под нос.
Мередит бросила на нее предупреждающий взгляд.
— Ты съела так много курицы, что сама начинаешь походить на курицу, — прокомментировала Пегги.
— Ха-ха, — ответила Джилл.
— Я думаю, что это ку-ка-ре-ку, — идеально имитировала Мередит.
Разговор о цыплятах напомнил ей, как Мак изображал Фоггорна Леггорна с ней, с Китом, и с Дастином. Приятель по траху не стал бы озвучивать героев «Луни Тьюнс» тебе и твоему ребенку.
С другой стороны, она знала об этом с самого начала.
Они ели вкусную еду, обсуждая более безопасные темы — проделки Артура на вечере бинго и лучшую историю Джилл за неделю из «Без сои со мной».
Пока Кит не ворвался в дверь час спустя со словами:
— Мама! Ты никогда не догадаешься, кого мы встретили в кафе мороженого.
Таннер настороженно посмотрел на нее.
— Кого?
— Мистера Мейвена, Дастина и Эбби. Она сказала мне, что я могу называть ее так, когда я сказал, что странно называть ее мисс Мейвен, так как она и мистер Мейвен не женаты. Они брат и сестра, и это было бы так мерзко. — Он издал рвотный звук, как делали актеры. — Мистеру Мейвену нравится «Черри Гарсия», как и мне, Дастин позволил мне попробовать его мороженное с хлопьями и арахисовым маслом. Эбби даже дала мне попробовать свой лимонный сорбет. На вкус похож на пирог без корочки. Мистер Мейвен и Дастин дразнили ее за то, что она ест девчачье мороженое.
— Они и сейчас там? — спросила она.
— Да, и я спросил мистера Мейвена и Дастина, когда они придут к нам в следующий раз. Мистер Мейвен сказал, что ему нужно спросить у тебя. Мне нравится, когда они приходят. Дастин мне как друг, хотя он намного старше меня.
Мередит была права. Ее ребенок уже был вовлечен в их отношения.
— Кит…
— Дастин говорит, что покажет мне, как вести мяч по полю и бросать его прямо между чьими-то ногами. Разве это не круто?
Таннер, Джилл и Мередит избегали смотреть на нее.
— Это здорово, — выдавила она и начала упаковывать еду, которую они принесли. Им пора было уходить, чтобы она могла поговорить с сыном наедине.
— Я спросил мистера Мейвена, не научит ли он меня играть в покер, но он сказал, что тебе не нравится эта игра. Я сказал ему, что тебе просто не нравится, когда люди играют по-настоящему, а, поскольку это не будет по-настоящему, он может научить меня.
Картофелина упала у нее с ложки и покатилась по столу. Таннер поймал картофелину и вернул обратно с понимающим блеском в глазах. Она закончила упаковывать остатки еды.
— Мак прав, — ответила она. — Это не та игра, которую я одобряю. Давай пока займемся футболом. — Она не сказала, пока ты не станешь старше, потому что это не повлияло бы на ее отношение к покеру.
— Ну, мам!
— Давай пожелаем всем спокойной ночи. Близится время ложиться спать близнецам. — Она бы дала себе пять, что смогла так хорошо ответить сыну.
Его глаза расширились.
— А они в животе ложатся спать?
Джилл поймала ее умоляющий взгляд.
— Ага. Как и я. Эти двое выводят меня из себя. Иди, обними меня и поцелуй.
Кит купался в лучах обожания Джилл. Пегги сумела едва обняться со всеми, кроме Таннера, который просто посмотрел на нее взглядом старшего брата, призывая взяться за ум.
Кит продолжал болтать, когда она закрыла дверь за незваными гостями.
— Кит, — позвала она, когда он снял обувь и носки у двери.
— Что, мам?
— Как ты думаешь, почему мистер Мейвен приходит с Дастином, чтобы помочь нам во дворе?
— Я знаю почему, Дастин отрабатывает наказание за то, что совершил. — Его ухмылка подчеркивала шоколадное пятно в уголке рта. — Но я думаю, что они приходят потому, что ты нравишься мистеру Мейвену как девушка.
Она сглотнула.
— От кого ты это услышал?
Он опустил голову.
— Не злись, но я слышал, как ты говорила, что он тебя укусил. Когда ты вышла на улицу, я спросил его, зачем он это сделал. Он сказал, что так разволновался, как я иногда делаю, когда хочу обнять тебя и случайно причиняю тебе боль. Он сказал, что ты ему действительно нравишься, и он сожалеет.
Он говорил с ее сыном о том, что она ему нравится, и не сказал ей?
— Ты снова подслушивал. — Боже, она надеялась, что ее голос звучал строго.