— Он любит тебя, Пег, и он не папа. Я уж знаю разницу.
Ее пальцы сжали переносицу.
— Это все слишком больно. — Трудно признаться в этом самой себе, не говоря уже о нем.
Его вздох вырвался наружу.
— Ладно, когда захочешь поговорить об этом, дай мне знать.
Она едва кивнула.
— Я загляну к Артуру, — повернулась, чтобы уйти.
— Ты злишься на меня? — Спросил Таннер.
Ее горло свело судорогой, как будто подозреваемый ее душил. Она закашлялась.
— Да, — она подняла напряженные плечи. — Вроде бы.
Он вздохнул и притянул ее к себе.
— Прости. Я не хотел, чтобы ты злилась, но увидев вчера слезы в глазах Кита, расстроился. Подумал, что должен тебе сказать.
Она сильно сжала губы, потом произнесла.
— Я разберусь.
Он потрепал ее по подбородку, как делал, когда она была маленькой.
— Знаю, что так и будет. Ты всегда поступаешь правильно.
Она закатила глаза.
— И ты тоже.
— Да, это все еще часть нашей семьи. Папа никогда так не делал, и мы ненавидели его за это, поэтому решили делать все наоборот.
При упоминании об отце у нее заурчало в животе. Она приложила к нему руку.
— Должно быть, проголодалась.
— Должно быть. Увидимся завтра вечером у вас дома за ужином. Хочешь, чтобы мы принесли что-нибудь особенное?
Ей нравились эти ежемесячные семейные сборища, которые все устраивали по очереди, но все равно было странно организовывать все в складчину. Неужели она выглядела так, будто ей было не все равно, принесет кто-то салат из макарон или обычный салат? Чёрт побери.
— Я уже поговорила с Мередит на эту тему.
— Хорошо. Приятного дня. Остерегайся дикого лося.
Ее губы приподнялись, но улыбка тут же погасла, когда она вышла из его кабинета.
Она вздохнула с облегчением, проходя мимо кабинета Мередит. Пустой. Она действительно любила свою невестку, но сейчас ей не хотелось с ней болтать.
Кабинет Артура Хейла находился в самом центре здания. Ей нравилось, что ему не нужны были окна. Беспорядок газет и изжеванных карандашей на его потертом столе вызвал у нее улыбку. Он стоял к ней спиной, наклонившись к экрану компьютера, прикрепленному на консоли на стене.
Она подошла к нему сзади.
— Привет, — неловко произнесла.
Он подскочил и уставился на нее своими выцветшими глазами.
— Пегги! Что ты делаешь? Пытаешься довести старика до сердечного приступа? Разве ты не видела наклейку на двери — ААП [3]? — Он бубнил и пыхтел, как волк из сказки «О трех поросятах», которую она читала Киту.
— Простите. Вы были… — Она махнула рукой в сторону компьютера. — Очень поглощены.
— Да, черт возьми. Я не могу найти свои очки для чтения. Это выводит меня из себя. Думаю, Мередит их спрятала, чтобы отомстить мне за все те красные пометки на ее воскресной передовице. Черт, эта девчонка может затаить обиду. Не становись на ее пути. Можешь спросить Таннера. Или Джилл. — Он достал жгучую конфетку. — Хочешь?
Она с подозрением взяла. Разве корица должна быть такой коричневой? И все же она сунула ее в рот. От перца чили у нее заслезились глаза.
— Видела бы ты свое лицо. — Он рассмеялся. — Садись. Ты заходила проведать Таннера?
Она посмотрела на дверь, подошла и закрыла ее. Когда она заняла свое место, он нахмурился.
— Сегодня утром я не слышал ничего интересного на полицейском волне. Ты ведь не столкнулась с другим лосем, правда?
— Черт возьми, люди когда-нибудь забудут об этом лосе?
— Черт возьми, нет. Это одна из самых странных историй в Дэа, все в восторге. Сплетни даже не конкурируют с ней. Ты бы предпочла услышать, кто припарковался в гараже твоего соседа прошлой ночью или о сумасшедшем лосе?
Она скрестила руки на груди.
— Люди должны жить своей жизнью.
— Думаю, да. — он наклонился к ней через стол. — Так зачем же ты закрыла дверь? Мое сердце колотится сильнее, когда люди закрывают дверь в моем кабинете.
Ее пальцы на ногах сжались в туфлях.
— Хорошо… Я хотела поговорить о том, что мы могли бы помочь друг другу кое в чем.
Комната наполнилась треском очередной обертки с конфеты.
— Это довольно расплывчато. Не хочешь более конкретно? — Его губы дрогнули, но он откинулся на спинку кресла. Раздался скрип кресла, заставивший ее барабанные перепонки вздрогнуть.