— Добрый день, — он попытался помахать, но рука была тяжелой.
Лилиана вскинула голову, ее лиловые глаза расширились. Она побежала к задней двери дома и захлопнула ее.
— Стойте! — тело боролось с ним, пока он шагал ближе. Он ударил кулаком по двери сильнее, чем хотел. — Простите… я не хотел вас напугать.
В ответ донеслось только тихое скуление. Почему она убегала от него, если раньше приветствовала с улыбкой?
Мелодичный голос Бригиды произнес что-то, но он не смог различить.
— Я просто… — его горло сжалось. Альберт в гневе. Тереза в слезах. Бело лицо отца. Послушный Стефан… Влажная кровать, мокрые носки, грязные сапоги. Нет… Это было не так. Перун, он бы этого не сделал. Роксана была жива. Они знали это. Если они ему скажут, все это закончится.
Он ударял кулаком по двери снова и снова.
— Просто скажите, — его кости болели, костяшки жгло. — Скажите, что она не мертва.
Он не мог даже произнести ее имя, словно от этого кошмар стал бы реальностью.
— Тебе тут не рады. Уходи, — сказала строгая травница Эва из-за закрытой двери.
— Прошу… просто скажите, — он ударил кулаками по двери. Это не могла быть Роксана. Нет. Его горло горело, как и глаза.
Все потемнело, собирались угольные тучи.
Разразился ливень. Холодный дождь промочил его одежду, волосы прилипли к его голове, и капли стучали по нему, словно небеса били его.
— Прошу, — его кровь пачкала воду, стекая по двери струйками. Его кулаки и костяшки болели.
Ветер завыл, терзая его одежду, и он едва видел из-за воды, льющейся перед глазами, но он стучал дальше.
Пророкотал гром. Молния ударила опасно близко, обжигая землю неподалеку. Каспиан сполз по двери, царапая грубое дерево.
— Я просто хочу ее увидеть, — горячие слезы смешивались с холодным дождем.
Ладонь легла на его плечо. Фиолетовые глаза. Бригида.
— Прошу, скажи, что это не она, — он сжал ее ладони с силой.
Двери распахнулись. Эва, скрестив руки на груди, смотрела на него свысока.
— Тебе тут больше не рады, — сказала ему Эва, а Бригиде приказала. — Иди внутрь.
За открытой дверью было видно скулящую Лилиану, сжавшуюся в ком в дальнем углу. Бледная ладонь свисала со стола.
Каспиан встал.
Золотистые волосы спутались с тиной. Он мог бы подумать, что она спала, но кожа была неестественно бледной, а губы — серо-голубыми. Он нахмурился, глядя до боли в глазах, не мог понять, как такая юная жизнь могла не шевелиться… Ветер трепал перья, задевал маленькое тело, которому не суждено было двигаться.
— Нет, — он шагнул вперед, пошатнувшись, но Эва вскинула руку и остановила его.
— Уходи, — она оттолкнула его.
Он замотал головой. Он не мог отвести взгляда от Роксаны, от ее мокрых золотистых волос, неподвижного хрупкого тела…
— Вы должны спасти ее, вернуть ее, — он схватил Эву за плечи. Гром сотряс землю, две молнии ударили по сторонам. От шипения волоски на его шее встали дыбом.
Эва отпрянула, и он потерял равновесие и упал в грязь.
— У вас есть магия. Прошу. Я сделаю все, только верните ее, — он отчаянно заглядывал в глаза Эвы и Бригиды.
Глаза Бригиды были мокрыми, она отвела взгляд. Кусая губу, она опустила голову.
— Если ты хотел, чтобы она жила, нужно было держаться от нее подальше, — Эва схватила Бригиду за руку и повела в дом. — Держись подальше от нашей дочери, если не хочешь, чтобы мы разобрались с тобой раньше, чем русалки через три дня.
Он был пустым внутри. Дождь промочил его, тело было тяжелым.
— Я не… — он сжал кулак.
Но… что было прошлой ночью? Он проснулся мокрым, мало что помнил о ночи. Он сильно напился. А если это был несчастный случай? И его пренебрежение привело к ее смерти…
— Я… пойду, — шатаясь, как пьяный, он вернулся к Демону. Лес вытолкнул его на дорогу, дождь не прекращался, пока Каспиан возвращался с туманом в голове. Спутанный лес пролетал тенями шипов, он позволил Демону вести их домой.
Деревья сменились полями, но он смотрел только вперед, между ушами Демона, где проносилась земля.
Когда Демон остановился, Каспиан соскользнул с него, прислонился к седлу и сморгнул влагу.
Конь топнул, попал по его носку, но Каспиан не пикнул, не ощущал ничего. Он подавленно отдал поводья растерянному Стефану и пошел к дому, миновал порог и зашагал по коридору. Мама пыталась окликнуть его, но все было пустыми звуками.
Он поднялся по лестнице, остался один в комнате, схватил бутылку горилки и сделал большой глоток. Она жгла, спускаясь по горлу, притупила боль, хоть и немного. Вытянув ноги на полу, Каспиан вытащил картину озера из-под кровати.