Это был не он, а монстр.
Бутылки горилки лежали вокруг него, и он пнул их, отшатнулся от ужаса своего творения. Он напился так, что захотел сбежать от навязанного брака. И в тот миг свободы Роксана заплатила цену.
Его глаза болели, во рту было горько.
Он был монстром? Она умерла из-за него?
Он расхаживал по комнате, чтобы не смотреть на жуть, которую сотворил. Красная краска пятнала его руки как кровь. Он опустил ладони в холодную воду новой чаши, испачкал воду, сделав ее розовой, пока оттирал краску с кожи. Как бы он ни тер, он не мог убрать краску из-под ногтей.
Он столкнул чашу, и мутная вода плеснулась на пол. Как кровь в воде, она запачкала его половицы.
Прошлая ночь была нарисована чужой рукой. Все, что он знал о ней было от других…
Ему нужны были ответы. Кто-то должен был что-то видеть.
Его автопортрет смотрел на него с холста, жестоко смеясь над его наивностью.
Тучи собирались за окном Каспиана, окруженные по краям лучами утреннего солнца. Он рисовал всю ночь. Усталость пропитала его кости, висела на шее как жернов.
Автопортрет хмуро смотрел на Каспиана, осуждая, пока он мылся и одевался. Он не мог отдохнуть, пока не узнает правду. Это было ради него и Роксаны.
По пути к двери он столкнулся со служанкой, несущей ему завтрак. Рис с молоком и медом разлетелся по полу, белая миска разбилась, осколки разлетелись по темному дереву пола.
Девушка пробубнила извинение, склонилась, чтобы все убрать. Она и остальные тут были почти незаметными. Но они видели и слышали все в доме. Может, у них были ответы.
— В ночь праздника я вернулся домой мокрым. Ты не знаешь, почему? — спросил он.
На ее маленьком курносом носу был румянец. Она опустила ресницы.
— Не знаю, милорд. Вы пришли, когда все уже спали.
Она не могла ответить. Он не собирался терять время и поспешил к лестнице.
У подножия лестницы комната, обычно залитая солнцем, была серой. Без теплой энергии мамы там были только холодные камни и стекло. В центре комнаты лежал брошенный завершенный ало-золотой гобелен. Он никогда не украсит теперь стены теплого дома. Волны золотых волос Роксаны, застывших во времени, стали символом жизни, оборванной слишком рано.
Он должен был узнать правду для нее. Какими бы ни были его грехи, он заплатит.
— Смотришь на меня свысока? — громкий злой голос прозвучал дальше по коридору.
Рука Каспиана дернулась к рукояти меча, пока он шел к открытой двери кабинета. Дариуш яростно размахивал руками, на нем был безвкусный плащ с вычурной вышивкой, алые, синие и золотые цветы переплелись с листьями винограда на лиловом поле.
Если долго смотреть, голова кружилась.
Отец в серо-белом наряде выглядел болезненнее, чем обычно. Комната была душной, огонь пылал в углу.
— Я знаю, что вы поймали одного из шпионов Гробовски. Вопрос времени, когда он нападет. Я и мое золото нужны, чтобы защитить границы. Я прошу лишь, чтобы ваш сын женился на моей дочери, — Дариуш махнул кулаком с кольцами с драгоценными камнями, сверкающими в свете огня.
Подбородок Каспиана болел. Дариуш был на празднике и ударил его… потому что он не стал танцевать с Ниной? Да? Ночь все еще была размытой. Дариуш мог быть связанным со смертью Роксаны?
Каспиан сильнее сжал рукоять меча. Дариуш был тут, когда жизнь Роксаны только угасла?
Он прошел в открытую дверь, хмуро глядя на Дариуша.
— Тело моей суженой едва остыло, а вы уже говорите о браке? — рявкнул он.
Дариуш приподнял кустистую черную бровь, скалясь.
— А почему нет? Тебе повезло, что есть такое предложение, после того, что ты сделал.
Он сжал рукоять меча до боли в ладони. Вся деревня считала его убийцей Роксаны? Не было преступления хуже для Мокоши. Если его признают виновным, его испортит его репутацию, и узнают регионы вокруг.
Вся деревня верила, или Дариуш пустил этот слух? Дариуш был богатым, сильно влиял на деревню.
Или… Может, Дариуш следовал за ним и Роксаной, когда они покинули праздник. Дариуш не в первый раз предлагал свою дочь. Дариуш совершил это ужасное преступление, чтобы обвинить его и заставить жениться на Нине?
Если было так, то Дариуш дал ему важную подсказку. Каспиан скрестил руки. Ему нужно было найти того, кто видел, как он отвел Роксану домой. Один свидетель докажет его невиновность.
— Каспиан не был признан виновным. Как лорд Рубина, я разобрался в этом деле и признал его невиновным, — отец говорил спокойно, но с ноткой стали. Дариуш имел влияние, но отец был лордом Рубина. — Как сказал сын, сейчас не время. Роксана была семьей. Мы скорбим.