Ее ладони дрожали, но она прижала их к рукам, обнимая себя.
Она ошиблась в Каспиане? Он был убийцей, как и говорила Нина?
Или она ошиблась в Нине? Она могла врать, пытаясь защитить отца и семью, пытаясь избежать брака с тем, кого не любила? Хватало ли этого, чтобы ей захотелось приговорить Каспиана к смерти?
Она провела пальцами по волосам. Если она не могла доверять им и понимать их, чему она могла доверять? Ее сердце шептало, что Каспиан не был виновен, может, и сердцу нельзя было доверять. Если она ничего не будет делать, то погибнет, но если ошибется, тоже погибнет.
Несмотря на ее недостатки, она получила это бремя. И до заката завтра ей нужно было разгадать невозможную загадку, иначе русалки утянут ее на глубину. Что ее ждало? Проклятая бессмертная жизнь в холоде и тьме с вспышками сумерек, если ее призовут вершить правосудие? Русалки хоть общались между собой? Или это была бесконечная жизнь тишины и одиночества?
Озеро тихо набегало на берег.
«Роксана, что случилось в ту ночь?».
Жизнь Роксаны была словно в другом мире, но кое-что было очевидным в ту ночь. Ее широкая улыбка Каспиану, нежный взгляд — она заботилась о нем. Но он презирал мысль о свадьбе с Роксаной, хоть заботился о ней. Он предложил проводить ее домой в ту ночь, накануне их свадьбы, а потом… что?
Роксана хотела выйти за него, а он не желал брака с ней. Они могли обсуждать это накануне свадьбы? Они поссорились? Один из них убежал?
Если они были разделены, Дариуш мог найти Роксану? Убить ее? А потом избить жену и дочь, чтобы они слушались?
Если он не зажал бы рукой рот Роксаны, она бы закричала, верно? Услышали бы это?
Или, по словам Нины, Роксана счастливо пошла в лес с кем-то… допустим, Каспианом. Зачем? Зачем вести ее туда, когда он хотел убрать ее от опасности на празднике? Зачем убивать ее, когда все видели, как он уходил с ней?
Даже если он считал себя выше закона, чему было сложно поверить, это не простили бы ему. И весь Чернобрег желал его крови.
Если он убил ее в пьяном ступоре, он бы убежал потом? Почему он пошел к дубу, ударенному Перуном, с бутылками выпивки… откуда? Он убил Роксану, и бутылки были при нем? Он не успел бы зайти в деревню за ними и вернуться, если он убил ее.
Мокоша, она снова это делала. Искала оправдания Каспиану. Но сомнений быть не могло. Она должна быть уверена, да?
Ей нужно было найти причины убийства. И скорее.
«Роксана, открой мои глаза. Прошу».
Она медленно вдохнула, очищаясь, взяла себя в руки и пошла к дому. Корова скорбно промычала в стойле.
Теплый свет, запах любимого рагу с кроликом на огне и тихие голоса доносились изнутри. Мама и мамуся не спали.
Ее пальцы замерли у двери на миг, но она открыла ее.
Мама расхаживала, мамуся уже укуталась в зимнюю шаль и пыталась успокоить ее. Все было как обычно.
Она прошла внутрь, и мама расслабилась. Она без слов протянула руку, и Бригида прижалась для объятий. Мамуся присоединилась к ним.
— Мне это не нравится, — вздохнула мама, — ты весь день была с ними, — она и мамуся отодвинулись.
— Мы приглашали Нину внутрь, — сказала мамуся с доброй улыбкой, — но она захотела подождать снаружи и поговорить с тобой наедине. Она была тут раньше, — мамуся постучала пальцем по подбородку. — Что она заказывала, Эва? Помнишь?
Мама скрестила руки, на миг перестав хмуриться.
— Она недавно приходила с мамой за настоем горечавки…
Травяной настой, чтобы покончить с беременностью?
— …и нежную воду из жимолости.
От головной боли из-за нервов?
— Она, похоже, страдает от той же болезни, что и ее мать, — сказала мама, проведя двумя пальцами возле глаза.
Мамуся коснулась руки мамы.
— Может, ее отец обнаружил настой горечавки.
Это объяснило бы его презрение к ней. Хотя… если он хотел выдать Нину за Каспиана, ее беременность от другого мужчины не помогла бы.
Она моргнула.
— От той же болезни, — повторила она, глядя на стол на кухне. Если бы Дариуш бил и жену, и Нину, у них обеих должны быть следы от его колец, верно?
Но кожа Нины была целой. Как и у Роксаны. Если он ударил Нину открытой ладонью, чтобы не царапать кожу, мог ли сделать так и с Роксаной?
— Что такое? — спросила мама.
Бригида нашла свою одежду и быстро переоделась в чистое.
— Мне нужно вернуться в деревню. Ночью.
Если Дариуш был виновен, она могла лишь в одном месте найти тех, кто увел его домой. Рабочих из поместья Малицки, может, и самого Дариуша. В таверне.
Был лишь один способ узнать.
Бригида надела последнее чистое платье, пошла в деревню в черном плаще, только коса и Пояс Золотого паука отмечали ее как Жницу смерти Мокоши. Она надеялась, что ей не придется использовать силу косы и исполнять этой ночью свою почетную роль.