Потом она посоветовала убить всех птиц в занятом городе, а тушки глубоко закопать. Особенно жестоко следовало расправиться со стаями уток и голубей. Как оказалось, местные породы птиц были специально выведены в лабораториях некромантов и обучены уничтожать наших воинов. У уток был ядовитый помёт, который мог прожечь броню боевого голема, а голуби разносили заразу, способную выкосить целую весь. В империи с вражеской птицей уже разобрались: оперативно выбили всё поголовье и увезли во дворец, но вот на фронте такого порядка пока не добились, так что стоило проявить усердие и как можно скорее учинить расправу над врагами рода людского. Так парадный маршал сказал.
Отсиживаться за стенами города пришлось не долго. Спустя две седмицы мою дивизию перебросили на юг. Мы соединялись с легионом, который уже три месяца штурмовал твердыню имени Марии Азовской. Ротный сказал, что бояться нечего. Эта крепость хлипкая, а гарнизон некромантов слаб и труслив, как и всё войско Некрополя. Ну а мы, в свою очередь, главная движущая сила в мировой геополитике. Нас так много, и оружие в наших руках столь смертоносно, что некроманты попросту разбегутся при виде имперского легиона. По расчётам штабных офицеров, эта крепость падёт в течение пары часов, так что дивизии даже в бой вступать не придётся. Империи достаточно только бровь приподнять, и некроманты сразу в обморок падают, а если при этом солдаты ещё и шапками бросаться начнут…
Когда один из новобранцев спросил, зачем же в таком случае легиону требуется подкрепление и почему такая никчёмная твердыня вместо положенных ей трёх часов сопротивляется уже целых три месяца, то сразу получил нагайкой по роже, и все вопросы тут же отпали. Начальству виднее. Сказали, падёт крепость – значит, падёт, а если для этого требуется подкрепление – значит, так и было задумано, потому что война идёт своим чередом. В соответствии с установленным графиком. Строго по плану.
Дорога была долгой. С севера на юг западных королевств нас перебрасывали окольными путями по территории родной империи, потому грузиться пришлось на штатные грязеходы. Громадные грузовые тракторы были специально спроектированы мудрецами так, чтобы не вязнуть в глубокой грязи и легко перемещаться по бескрайним просторам нашей родины. Очень удобно и дороги строить не нужно. Экипаж грязехода находился в кабине, а пассажиры – то есть солдаты – с комфортом располагались в поезде из мусорных лафетов.
Серые леса сменялись серыми полями и серыми реками. Вереница машин неспешно коптила небеса серым выхлопом, а серое войско откровенно скучало, отбивая задницы о каждую кочку и выбоину на тракте. Первым подорвали грязеход в голове колонны. Маленькое солнце, размером с кулак, угодило в кабину машины и разнесло её по всему тракту. Часть солдат погибла на месте, часть посекло осколками, ну а все остальные выпрыгнули из лафетов и рассыпались по округе.
Следующий взрыв прогремел где-то в хвосте. Судить об этом я мог только по раскатистому эху, потому что к тому моменту уже со всех ног убегал в лесополосу. Наученный горьким опытом, я точно знал, насколько метко стреляет артиллерия некромантов, так что в судьбе каравана не сомневался ни на мгновение. Следом за мной бежали остатки дивизии. Канонада громыхала за нашими спинами около получаса, за это время я успел насчитать почти сотню взрывов – ровно столько машин было в колонне и ровно столько снарядов понадобилось колдунам, чтобы её уничтожить.
Потом мы долго брели в глубину приграничного леса. Ротный связался со штабными офицерами и разжился пакетом срочных распоряжений. Командование приказало двигаться пять миль строго на запад и там занимать оборону. Нашей дивизии предстояло окопаться и ждать дальнейших распоряжений.
Сказано – сделано. Спустя пять миль лес начал заметно меняться. Густые чащи обзавелись старческой плешью, деревья становились всё меньше, пока не исчезли вовсе, уступив своё место мёртвым кустарникам. На головы стала давить потусторонняя тишина. В этом месте не было ни птиц, ни зверьков, ни растений, здесь даже трава не росла. В некоторых местах с землёй сливались обрубки гнилой древесины, а весь периметр был окружён заграждениями из колючей проволоки с устрашающими табличками:
☢
Путник, остановись!
Перед тобой Рыжий Лес!
Здесь дремлет древняя радиоактивная магия!
Беги, если жизнь дорога!
Один из новобранцев хотел спросить, стоит ли нам заходить в зону древнего зла, но вдруг опомнился, потёр на правой щеке рубец от нагайки и решил всё же прикусить язык. Ротный вооружился кусачками, расправился с проволокой и повёл отряд вглубь древнего радиоактивного могильника. Рыть окопы в этой местности оказалось очень весело. Серая глина немного светилась и вместе с пылью в воздух поднимались тысячи микроскопических светлячков. Волшебная иллюминация усиливалась с каждым взмахом лопаты, воздух начал переливаться всеми оттенками серого, а на коже и одеждах солдат стали скапливаться лучистые звёздочки.
Проблемы начались уже вечером. Большинство солдат стали жаловаться на понос, на руках и на лицах появлялись язвы и волдыри, все открытые участки кожи словно ошпарило кипятком, а внутренности будто выворачивало наружу. Ротный связался со штабом и доложил обстановку. Штабные офицеры сверились с картой и выяснили, что у нас всё в порядке, что Рыжий Лес находился в другой веси, и наша дивизия от него достаточно далеко, чтобы чувствовать себя в безопасности. Стало быть, дивизия способна продолжать нести службу в указанном месте, чтобы война могла идти своим чередом, в соответствии с установленным графиком. Строго по плану.
Утром пропали пайки. Овощи и до этого все были с гнильцой, но ночёвка в Рыжем Лесу их совсем доконала. Репа вся сморщилась, полностью покрылась грибком, а свекла и морковь рассыпались пеплом. Крупы истлели, конина почернела и превратилась в желе.
Пришлось голодать.