— Что, уже и подразнить нельзя?
Мои оправдания еще больше расстроили Корта.
— Я только лежу и вспоминаю те блюда, которые я не попробовал на последних пирах и приемах. Даже взбитый крем с ядовитой присыпкой проглотил бы не задумываясь.
— Да у тебя никакой силы воли нет! Всего неделю прожить без обжорства не можешь. — Амалия сердилась по-настоящему. — Вот я пожалуюсь на тебя доктору!
— А я кому пожалуюсь?! — чуть не захныкал раненый виконт. — Как представлю, что без меня такая помолвка прошла! Да в таком месте! Да еще с таким блюдом! И с садалиниями! От тоски выть хочется на весь госпиталь.
— Не волнуйся, мы устроим повторную помолвку в поместье для всех родственников после твоего выздоровления! — торжественно пообещал граф Шалонер.
— Конечно! Но там уже не будет ни экзотического блюда, ни божественных танцовщиц.
— Насчет рыбного дерева… — стал рассуждать я, — мы пойдем тем же путем, как и у меня на родине. Отец мой знает рецепт приготовления. И нам останется лишь заказать составляющие ингредиенты с планеты Лаишар.
— А хоть одну садалинию я увижу? — капризничал Корт Эроски, пользуясь своим положением тяжелораненого человека.
— И это вполне возможно!
— Да, но по какой цене?! — с некоторым ехидством воскликнула Амалия.
— Мне кажется, и в этом плане возможны некоторые варианты… — Так как все смотрели на меня с непониманием, я пояснил как можно туманней: — Знание некоторых секретов империи позволяет нам надеяться на решение этого вопроса с очень положительным результатом…
— Если бы это сказал кто-то другой, — пробурчал Корт, — то я бы выгнал его из палаты. Но у тебя, Артур, все получается! — Тут он оживился: — И ты мне прямо-таки до боли в желудке напоминаешь одного парня…
— Ты от этого парня получал под дых? — попытался я отшутиться.
— Еще чего! Да ведь и ты дружил с Тантоитаном Парадорским?
— А, вот оно что! Признаться, мне весьма лестно такое сравнение! Я всегда стремился быть похожим только на него. Даже пытался в свое время копировать все его движения, манеру поведения, интонации голоса и даже походку.
— Ну так сильно ты на него не похож…
— А жаль! — Хотя внутренне я порадовался несхожести.
Но вот виконт продолжил совсем другим тоном:
— Внешне! Но вот гораздо более сильное сходство у тебя с ним внутренне! Вы оба решаете любые проблемы с одинаковой легкостью и бесшабашностью!
— Вот такая оценка меня уже радует! — При этом восклицании я сильно старался, чтобы моя ложь не бросилась всем в глаза.
Цой Тан тоже приложил свои усилия для того, чтобы отвлечь Корта от скользкой темы разговора:
— А следователи к тебе приходили?
— Да!.. Приходил какой-то несолидный заморыш и задал пару десятков вопросов сегодняшним утром.
— И как, ты смог его чем-то удивить?
— Хм! Вообще-то нет! Похоже, им уже и так все было известно!
— Вот видишь! Мне кажется, они могли тебя вообще не беспокоить…
— Конечно! Я теперь никому не нужен — тебя, граф, освободили без моего участия. Гнездо моусовцев разгромили тоже без моего одобрения! Экзамен провалил! Да и после такого ранения я бы не смог вести полноценную борьбу, хоть на той же полосе препятствий. Обидно! Так друзья еще и гулять по лучшим ресторанам стали в то время, когда я к кровати привязан тяжелым недугом…
— Хватит плакаться! — топнула ножкой его кузина. — Сам виноват: спал бы в бронежилете, и ничего бы с тобой не случилось!
От такого обвинения мы засмеялись все хором. Вот только Корту это оказалось строжайше запрещено. Стрелки приборов, контролирующие состояние тела и органов, возмущенно запрыгали от сотрясений, громко зазвенел звонок в коридоре, и через минуту нас бесцеремонно вытолкали из палаты весьма строгие и категорически несговорчивые врачи. Угрожая навсегда лишить нас всех последующих посещений больного за нарушение предписаний.
После разговора с Кортом мы и сами ощутили естественное желание подкрепиться. И Амалия принялась настаивать на полете в поместье Эроски. Добавляя при этом, что ее мама категорически настаивала на нашем присутствии. Тем более что сегодня утром приехали какие-то важные родственники — и застолье намечалось просто неимоверное.
Но вообще-то присутствие Амалии начинало, мягко говоря, мешать. При ней мы не могли толком ни о чем поговорить, да и задействовать Цой Тана в одном деле мне было просто необходимо. Поэтому я незаметно шепнул товарищу приказ, а он уже довел процесс отмежевания от красавицы до нужного завершения: