— Не раздражайся, крестный, давнишними воспоминаниями. Я уверена, что ты был бы менее жесток к нему, если бы видел его семейство. Подумай только: четыре дочери!.. Если его потомство будет возрастать в подобной же пропорции, то бедный Тарусов скоро окажется в положении опереточного отца, имевшего десять дочерей-невест. При таких обстоятельствах, право, хорошее место далеко не лишнее.
— Ты добрее меня.
— Это потому, что я не неблагодарна и помню хорошие минуты того времени, когда была его невестой.
С серьезным видом она передала комический случай с трофеем Горного-Дубняка.
Когда утих смех, вызванный этим рассказом, Арсений Борисович спросил, вытирая слезы:
— Я хотел бы знать, сохраняет ли до сих пор Тарусов эту бессмертную часть костюма?
— Без сомнения! Разве решится он уничтожить трофей, который считает долгом передать своим детям?
После чая Магнус и адмирал начали партию в шахматы, а Тамара занялась вышиванием.
После непродолжительного молчания князь сказал, обращаясь к баронессе:
— Вы настоящий сфинкс, Тамара Николаевна! Слушая, как вы беспощадно осмеяли Тарусова, я невольно спрашивал себя, любили ли вы когда-нибудь этого человека?
— Он не заслуживал этого чувства. К тому же презрение убивает всякую любовь.
— О, страсть не рассуждает! Неужели никогда не появится Пигмалион, способный вдохнуть в вас священный огонь, заставляющий жить всеми фибрами своего существа? Чего бы я ни дал, чтобы увидеть в ваших, всегда таких спокойных глазах, не минутную вспышку — нет, но настоящее пламя страсти!
Тамара спокойно выдержала огненный и красноречивый взгляд князя:
— Древний Пигмалион был энтузиаст, приписывавший любви силу оживлять даже камни, — сказала спокойным голосом баронесса. — Современные же Пигмалионы совершенно иначе смотрят на дело. Они сами сделались камнями, которых может оживить только блеск золота. К тому же вы забываете, Арсений Борисович, что если бы великодушный швед не завещал мне своего громадного состояния, никто не подумал бы зажигать в моей душе огонь страсти. Конечно, нелегко прийти к убеждению, что тебя считают никем и что бедной тебя никто не полюбит. Ужасен тот день, когда рушатся последние иллюзии перед действительностью, — день, когда жених, клявшийся в любви, спешит бросить разорившуюся женщину, как ненужное бремя. Самолюбие смертельно оскорблено, человеческое достоинство страшно возмущено. После ужасной бури гнева и отчаяния чувства глохнут, и теряется даже способность страдать. Но человеческая душа рано или поздно пробуждается из этого забытья, и тогда, смотря по темпераменту, человек или падает в пропасть, разбитый и без сопротивления, или делается твердым и неуязвимым. В последнем случае человеческое достоинство спасено, но все иллюзии умерли: действиями начинает руководить один разум. Такова уж жизнь, кузен! Передо мной она раскрылась во всей наготе; впрочем, судьба подарила встречу с человеком, полюбившим меня ради меня самой.
— И вы уверены, что здесь эгоизм не играет никакой роли?
— Конечно, так как я имею доказательства. Зато и мое сердце вполне принадлежит Магнусу, и, как видите, мы очень счастливы.
Князь молчал, опустив голову. Несколько минут спустя он встал и уехал домой под предлогом внезапной головной боли.
До середины февраля не случилось никаких выдающихся происшествий. Тамара по-прежнему вела свой обычный образ жизни, наполовину светский, наполовину монашеский, как говорили в обществе. Только стала чаще посещать оперу, куда ее привлекал необыкновенно удачный состав артистов. Угарин также часто бывал у Лилиенштернов, не сознавая, по-видимому, неисполнимости своих тайных планов. Однажды вечером Магнус и Тамара, напившись чая, занимались чтением в будуаре, как вдруг неожиданно приехал адмирал. Старый моряк был явно взволнован. Бросив на стул перчатки и фуражку, он сказал, ни к кому особенно не обращаясь:
— Я сейчас от Нины. Вы знаете, какое несчастье случилось с Флуреско?
— Нет. Что такое?
— Я думал, что Угарин уже сообщил вам об этом. Ведь он со всеми новостями бежит прямо к вам. Дело вот в чем. Третьего дня случилась одна скандальная история, очень печально окончившаяся для Эмилия Феликсовича. Несмотря на сильный холод — более 20 градусов мороза, — Флуреско, его друзья и несколько дам полусвета решили отправиться на тройках в Ливадию. Все это общество вело себя очень шумно и позволяло такие выходки, что содержатель ресторана вынужден был вмешаться и пригрозить полицией, если они не прекратят скандала. Молодые люди не нашли ничего лучшего, как вымазать голову ресторатора икрой и вареньем. После этого геройского подвига компания расселась по саням и отправилась обратно в город. Все были пьяны, не исключая и кучеров. Первая тройка уехала вперед; вторая же, где сидел Флуреско, опрокинулась в канаву. Князь был отброшен дальше других и попал в большой сугроб. Будучи очень пьяным и едва держась на ногах, он не мог скоро подняться; остальная компания в темноте не обратила на него внимания. Не заметив даже, что кого-то не хватает, все вскарабкались в сани и уехали. Флуреско кричал, но никто его не слышал. Целый час он провел на таком страшном морозе. Князь пытался идти, но снег был страшно глубок, и, кроме того, ледяной ветер с моря сковал его члены. Наконец его подобрала какая-то другая компания и отвезла в город. Приехав домой, Флуреско почувствовал себя очень дурно, а на следующее утро его разбил паралич. У него отнялись рука и нога, и доктор находит его положение очень серьезным. Но что меня особенно возмущает, так это равнодушие Нины: кажется, ее больше волновала бы болезнь ее собачки.