— Я хочу поговорить с тобой, дитя мое! Я чувствую себя достаточно сильной, чтобы обсудить один вопрос, который давно уже беспокоит меня. Ты очень изменилась, Тамара! Ты страшно волнуешься и сделалась раздражительной. Если ты сохранила ко мне прежнюю любовь и доверие, признайся, что угнетает тебя? Может быть, мы вдвоем рассеем тень, омрачающую твою душу?
Тамара покраснела; затем, схватив руку Эвелины, она нервно прижала ее к своим губам.
— Ах! Если бы ты могла помочь мне разобраться в хаосе волнующих меня чувств! Я даже не знаю, сумею ли объяснить, что мучит меня.
Госпожа Эриксон привлекла ее к себе.
— Садись, как раньше, здесь и открой мне свое сердце. Любовь, может быть, внушит мне, что нужно для твоего спокойствия.
— Ну так слушай меня, тетя! Я буду обязана тебе новым благодеянием, если ты объяснишь мое состояние души. Я привыкла всегда отдавать ясный отчет в своих чувствах; а между тем в данную минуту, несмотря на свое холодное сердце, я чувствую себя в каком-то экзальтированном состоянии! Я потеряла обычную ясность мысли. Меня преследует образ чужого человека!
Жизнь кажется мне неудачной, ошибочно основанной на дурном, эгоистическом чувстве. Ты знаешь, что после поразившего меня несчастья я сделалась сурова и жестока к себе и другим. Благодаря всевозможным унижениям и тысяче мелких оскорблений, в моем сердце накопилось много злобы. Неожиданное богатство возбудило во мне чувство острого удовлетворения: наконец-то я буду в состоянии отплатить обидой за обиду!
Затем в продолжение более двух месяцев я разыгрывала предательскую комедию, поощряя ухаживание мужчин и оказывая притворное внимание, чтобы потом с презрением оттолкнуть их. Мне нравились гнев и разочарование тех, кто не замечал меня во время моей бедности. Я думаю, что, поступая таким образом, я грешила против сердца и христианского милосердия, но в то время я была страшно возбуждена и не владела собой. Я опасаюсь, что мое обручение с Магнусом было последним актом той опасной игры, которую я резюмировала в следующих словах, зная, что они дойдут до общества: «Я предпочитаю телесные недостатки душевным!»
Поступая так, я искала какого-нибудь выхода из своего положения и нашла его в браке с Магнусом. Отсюда уже начинается нравственный вопрос, который глубоко терзает меня. Накануне моей болезни Магнус сделал мне предложение, которое я приняла бы с радостью. Я изнемогала в борьбе и жаждала какого-нибудь покоя; к тому же барон был очень мне симпатичен. Тем не менее я категорически ему отказала, решив никогда не выходить за него замуж. Причиной такого решения был оскорбительный намек, брошенный мне человеком, которого я в душе презирала (здесь она передала свой разговор с Угариным).
Ты, тетя, хорошо изучила человеческое сердце! Скажи мне, могла ли бы я так поступить, если бы действительно любила Магнуса? И если я избрала его позже, то не играл ли в этом выборе роль один эгоизм? Правда, я старалась быть самой верной и самоотверженной сиделкой! Он мне дорог; его смерть внесла бы пустоту в мою жизнь. А между тем со времени сцены с Угариным, накануне моего отъезда, образ князя настойчиво меня преследует.