Появление Ардатовых произвело сильное впечатление, и много любопытных глаз с восхищением остановились на красивой молодой девушке. Тамару тут же окружила целая толпа танцоров, наперебой добивавшихся чести быть ей представленными. Через несколько минут все танцы у нее оказались разобраны.
Баронесса, заметив своих друзей, подошла к Ардатовой и обещала ей не оставлять вниманием Тамару, так как Люси сама была страстной любительницей танцев. Молодая девушка, любившая и уважавшая свою почтенную приятельницу, тут же села рядом с ней и стала расспрашивать о лицах, возбуждавших ее интерес, хотя, правда, танцоры оставляли ей мало времени для расспросов. Наконец подошел князь Угарин, и вальс, который она с ним танцевала, опьянил молодую девушку.
Он любил ее — это было очевидно: взгляды и комплименты, расточаемые князем во время вальса, не оставляли в этом ни малейшего сомнения. Щеки Тамары пылали, а глаза ясно говорили о чувствах, волновавших ее.
Возбужденное состояние девушки не укрылось от баронессы, и лицо ее омрачилось. После минутного размышления она поднялась со своего места.
— Вы очень разгорячились, дитя мое! — сказала она, обращаясь к Тамаре. — Вам необходимо немного отдохнуть. Пойдемте со мной в гостиную, которая теперь, вероятно, пуста.
Тамара поспешно встала, и обе они стали пробираться сквозь пеструю толпу гостей. В конце залы они увидели Угарина, который шел под руку с очень красивой дамой. Наклонившись к своей спутнице, князь с таким оживлением что-то рассказывал ей, что совершенно не заметил ни баронессы, ни Тамары, хотя прошел совсем вблизи от них.
Молодая девушка побледнела. Какое-то до сих пор не знакомое ей, болезненное чувство сжало ее сердце, и она машинально последовала за баронессой в гостиную, которая, действительно, оказалась пуста. Здесь обе женщины сели на диван, скрытый тропическими растениями, и пожилая дама, с грустью наблюдавшая за волнением девушки, дружески пожала ей руку.
— Дорогая моя Тамара, — сказала она, — я увела вас сюда, чтобы поговорить с вами серьезно. Поверьте, что только материнская любовь, которую я к вам чувствую, заставляет меня поступить так. Я знала и любила вашу мать, я старый друг вашего отца, и не могу видеть, что вам грозит опасность, не предупредив об этом.
Тамара с удивлением смотрела на нее.
— Я не понимаю вас, Вера Петровна, но будьте уверены, что я с благодарностью и уважением выслушаю ваши советы.
— Я буду откровенна и коснусь вещей, о которых предпочла бы умолчать, но считаю своим долгом открыть вам глаза. Князь Угарин вам нравится; не отрицайте этого: ваши чистые глаза не умеют лгать! К тому же Арсений Борисович достаточно красив, чтобы пленить сердце такого наивного ребенка, как вы. Если бы я считала его способным на чистую любовь, если бы была хоть какая-нибудь надежда, что он будет искать вашей руки, я никогда не позволила бы себе разбить ваши иллюзии; но, бедное дитя мое, этот человек никогда на вас не женится! Для него существуют только две категории женщин: любовница (куртизанка или жена другого) и невеста, достаточно богатая, чтобы позолотить его потемневший герб. Избалованный, игрок, развращенный до мозга костей, этот человек не женится на вас, потому что вы недостаточно богаты для него. Сейчас мы встретили его с женщиной, которая, по-видимому, очень его интересует. Ну так знайте, что эта самая особа три года тому назад, будучи еще девушкой, была безумно влюблена в князя, но была бедна, хотя и принадлежала к хорошему семейству. Угарин ухаживал за ней, но не удостоил женитьбой. Теперь же, когда она вышла замуж за богатого старика, он опять обратил на нее свое благосклонное внимание и… всем известно, что она его любовница! Слеп ли муж или просто избегает скандала? Никто этого не знает. Одно верно — он молчит. Итак, дорогое дитя, не позволяйте себе увлекаться и сохраните свое чистое сердце для другого, более достойного человека.
Страшно побледневшая Тамара, тяжело переводя дыхание, слушала эту речь. После минутного молчания она пожала руку баронессы и пробормотала:
— Благодарю вас, Вера Петровна, за то, что вы открыли мне глаза. Будьте уверены, ваши слова не пропадут для меня даром! Только умоляю вас, оставьте меня здесь одну! Я скоро приду к вам. Мне хочется собраться с мыслями, прежде чем выйти в залу.
— Оставайтесь, дитя мое, но, кажется, сюда кто-то идет. Если это кто-нибудь из знакомых, то я уведу его с собой, чтобы не нарушить вашего уединения.