— Боже мой, какой ужас! — вскричала Тамара, покраснев от негодования. — Неужели же эта парочка осмелится показаться кому-нибудь на глаза?
— Ба! Отчего же нет? Вы знаете, что ответила мне мамаша, когда я сделала ей одно замечание? «Я очень огорчена, что Мелания так недостойно ведет себя. Но разве не было бы смешно, если бы я пожертвовала счастьем двух людей ради каприза этой девочки? Детская любовь недолговечна: только пылкая страсть женщины, узнавшей жизнь, может дать счастье человеку». Ей сорок девять лет, а ему двадцать восемь. Но из этих слов вы можете понять, что она не постесняется сделать свадебные визиты.
— И вы примете ее?
— Дорогая моя Тамара, — сказала, смеясь, баронесса, — если я буду принимать только безупречных особ, то мой круг будет очень невелик. Один в поле не воин, говорит пословица. Что могу я сделать? А наше общество необыкновенно снисходительно к пороку.
— Я не потерплю в своем доме ни одной особы с сомнительной репутацией и никогда не подам руки человеку, которого презираю! — вскричала Тамара.
— Ай, ай! А где же христианское милосердие и снисходительность спиритки к слабостям ближнего? — улыбнулся Магнус.
— Это не милосердие, а преступная снисходительность к порокам, которые нельзя терпеть в обществе. И кто знает? Может быть, люди станут сдерживаться, если им дадут почувствовать, что страсти в такие годы делают их смешными.
— Не будьте такой воинственной, Тамара! Мне кажется, что я слышу вашу покойную мать. Надо принимать свет таким, каков он есть! За редкими исключениями все грешат, и нет такого возраста, в котором люди добровольно отказались бы нравиться и очаровывать других. — Трудно остановиться, когда с самой ранней юности люди бросаются в вихрь страстей. Подобно разъяренной стихии, эти страсти захватывают вас и поглощают в своих бурных волнах честь, долг, здоровье и саму жизнь. Ослепленные этой адской вакханалией, которая называется наслаждением, люди не имеют времени ни думать о будущем, ни оглянуться на прошедшее, пока не настанет час смерти. Но не нам дано изменить этот порядок вещей! Мы должны заботиться только о том, как, соприкасаясь с пороком, не запачкаться самим!
— Нет, я не согласна на такие компромиссы! Я хочу иметь право открыто презирать тех, кто этого заслуживает, — возразила Тамара с пылающим лицом.
IV
Последний разговор с баронессой произвел глубокое впечатление на Тамару, и она стала подозрительно относиться ко всем людям, с которыми ей приходилось встречаться. Но знакомые в большинстве казались ей такими добрыми и любезными, что у нее появилась мысль, не заблуждается ли баронесса, высказывая свои взгляды на общество. Незадолго до Рождества случилось одно обстоятельство, давшее новое направление мыслям молодой девушки. Однажды утром отец призвал ее в свой кабинет и объявил, что капитан Тарусов просит ее руки и что, находя эту партию вполне подходящей, он изъявил со своей стороны полное согласие, предоставляя, конечно, окончательное решение своей дочери.
— Но, папа, я нахожу, что я недостаточно люблю Тарусова, чтобы сделаться его женой! — ответила, краснея, Тамара.
— Э, моя дорогая, поверь мне, браки, заключенные по любви, далеко не всегда счастливы, — сказал с горечью Ардатов. — Тихое и спокойное чувство, основанное на взаимном уважении и на сходстве убеждений, представляет лучшую гарантию будущего благополучия. Тарусов — человек красивый и хорошо воспитанный, с безупречной репутацией, и хотя не очень богатый, но, во всяком случае, живущий в полном достатке. Кроме того, он любит тебя так, как это редко встречается в наши дни. Чего же тебе еще желать? Впрочем, подумай хорошенько, у тебя есть на это время. Тарусов придет за ответом только вечером.