День близился к концу. Длинные тени растянулись по земле. Мемед взглянул на солнце. Огромный диск его становился красным. Трава на равнине тускло поблескивала, колыхалась, как море.
Мемед подошел к Хосюку поближе. Старик продолжал работать так же проворно. Мемед подошел еще ближе. Сердце мальчика стучало. Услыхав шаги Мемеда, Хосюк выпрямился. От пота и грязи он казался черным. Взгляды их встретились. Усталый Хосюк пристально посмотрел Мемеду в глаза. Казалось, он хотел заглянуть ему в самую душу. Мемед опустил глаза и, сделав еще два шага к Хосюку, взял его за руки:
— Ради аллаха, дядюшка Хосюк, не говори ни матери, никому, что ты меня видел, — сказал мальчик, быстро отпустил его руки и побежал, не оборачиваясь.
Солнце уже зашло, когда, обливаясь потом, он добрался до холма. Он то радовался чему-то, то снова им овладевала грусть. Он поднялся на вершину холма. Взгляд его был прикован к маленькому полю у подножия. В середине поля двигалась маленькая темная точка.
Возвращаясь в деревню, Хосюк улыбался. У него было такое лицо, будто он знал важную тайну, но никому не собирался ее открывать. Хосюк останавливался перед каждым встречным и улыбался. Но никто не замечал его радости. Он направился прямо к Доне. Она стояла в дверях своего дома. Увидев идущего к ней Панджара Хосюка, она никак не могла понять, почему тот так смотрит на нее и улыбается. Панджар редко улыбался и никогда ни к кому не ходил. У него был один путь: из дома в поле, а с поля — домой. Будь это кто-нибудь другой, сна не придала бы этому посещению никакого значения. В свободное время старик молча сидел перед своим домом на циновке и вырезывал из дерева красивые ложки, веретена, сосновые стаканы, четки. Сейчас он стоял перед домом Доне и, глядя на нее, улыбался. Но опять-таки ничего не говорил. Доне не знала, что ей делать. Она обошла вокруг Хосюка и сказала:
— Добро пожаловать, Хосюк-ага, заходи, садись…
Хосюк, как будто не расслышав ее слов, продолжал улыбаться.
— Заходи, Хосюк-ага, — повторила Доне.
Хосюк перестал улыбаться.
— Доне! Доне! — воскликнул он.
Доне вся превратилась в слух.
— Доне, какая мне будет награда за радостную весть? — спросил Хосюк.
Доне улыбнулась. Потом вдруг заволновалась.
— Награда? Пожалуйста, Хосюк-ага… — произнесла она дрожащим от волнения голосом.
— Я сегодня видел твоего сына.
Доне ничего не ответила. Она застыла на месте, не в силах пошевелиться.
— Сын твой сегодня приходил ко мне. Он вырос, возмужал, — продолжал Хосюк.
— Да благословит тебя аллах, Хосюк-ага, — простонала она. — Награду, пожалуйста… Ты правду говоришь, Хосюк-ага? Правду? — переспрашивала Доне. — Награду, пожалуйста… Я ничего не пожалею для тебя, мой Хосюк- ага…
Хосюк сел и рассказал Доне все по порядку. Доне не могла устоять на месте и взволнованно ходила взад и вперед по дому.
Новость, которую сообщил Панджар Хосюк, быстро облетела всю деревню. Женщины, мужчины, старики, дети — все, кто был в селе, собрались перед домом Доне. Свет луны освещал земляные крыши и толпу, которая шумела перед домом.
Вдруг шум затих. Все головы повернулись в сторону всадника, въезжавшего в деревню с южной стороны. Металлическая сбруя лошади блестела в свете луны. Всадник въехал в толпу и остановился.
— Доне! — крикнул он.
— Слушаю, Абди-ага, — ответил из толпы слабый женский голос.
— Это правда, что я слышал, Доне? — спросил он.
Доне подошла к Абди-аге.
— Панджар Хосюк видел. Он приходил ко мне и рассказал.
— Где этот Панджар? — загремел Абди-ага. — Пусть подойдет ко мне.
Толпа зашумела:
— Нет Хосюка, нет.
— Разве Хосюк когда-нибудь бывает среди людей? Да случись хоть светопреставление, он все равно не выйдет из дому.
— А ну-ка приведите Хосюка, — приказал Абди-ага.
Пока ходили за Хосюком, толпа молчала. Снова наступила тишина. Немного погодя привели Хосюка в исподнем. Двое мужчин крепко держали его за руки, а он тщетно пытался вырваться.
— Чего вы хотите от меня в такой поздний час? Что стряслось? Черт бы вас побрал, негодяи!
— Тебя вызвал я, Хосюк, — сказал Абди-ага.
Услышав голос аги, Хосюк как-то сник.
— Почему не сказали, что меня вызывает ага, бессовестные? — возмутился Хосюк и, повернувшись к Абди- аге, добавил: — Прости, ага.
— Хосюк, ты видел сына Доне, не так ли? спросил Абди-ага.
— Я рассказал об этом Доне.
— Расскажи и мне.
Хосюк начал рассказывать, люди окружили его тесным кольцом. Он рассказал, как видел Мемеда, как чуть было не ударил его серпом. Он говорил подробно, ничего не упуская. Абди-ага пришел в бешенство.