Хотя было разослано всего двести приглашений, Фрито Баггеру не стоило удивляться тому, что на банкет явилось в несколько раз больше, чем планировалось. Все они прекрасно разместились под гигантским навесом, специально сооруженным над огромным длинным столом, сильно напоминающим корыто. Фрито изумленно таращил глаза при виде легионов жадных пастей, раздирающих суставы и МЯСО, И БЕЗРАЗЛИЧНЫХ КО ВСЕМУ остальному. Несколько физиономий в этом хрюкающем и чавкающем прессе, окаймляющем стол, показались ему знакомыми. Еще меньше было физиономий, не скрытых соусом. Только теперь Фрито понял смысл любимой поговорки Дилдо: "Пасть болотнику можно заткнуть только большим куском".
"Все-таки, это очень хороший праздник", решил Фрито, уворачиваясь от летящего окорока. Из специально вырытых ям извлекались горы снеди, которые тут же исчезали в мускулистых глотках гостей. Для подачи эля Дилдо соорудил специальный трубопровод и сотни галлонов крепкого эля под действием гравитации исчезали в мускулистых желудках гостей. Грустно смотрел Фрито, как его земляки-болотники шумно запихивали в себя картофельную ботву, а куски мяса поменьше рассовывали по жилетным карманам и в кошельки - на потом.
Стоял непрерывный шум от грызущих зубов, захлебывающихся глоток, стонущих и пульсирующих животов. Шум работающих челюстей почти заглушил звуки национального гимна стайцев, кое-как исполняющегося специально нанятым оркестром.
Мы, болотники, мохнатый народ,
Который жрет, пока не помрет.
Уважаем всех, как братьев,
Станем есть друг друга вряд ли.
Всегда голод, всегда жажда
Лопнет мой живот однажды.
Жрем баранину, свинину,
Веселое племя обжор противных.
Хором: Кушай, кушай, кушай, кушай,
Кушай, кушай, кушай, кушай...
Болотники, за стол скорей,
Прихватите ложки-вилки,
Набейте брюхо поплотней,
Съешьте все до последней жилки.
Было бы съедобно - вонзим клыки,
До смерти не снимем слюнявчики.
Веселимся и не вырастаем, приходи.!
Попоем, поиграем, порыгаем!
Хором: Кушай, кушай, кушай, кушай,
Кушай, кушай, кушай, кушай...
Фрито брел вдоль стола, разыскивая хорошо знакомую коренастую фигуру Спэма.
- Кушай, кушай, кушай... - напевал он себе под нос.
Почему он чувствовал себя таким одиноким среди этих весельчаков? Почему сам себе он казался чужим в родной деревне? Фрито глядел на фаланги зубов, разрывающих мясо. Раздвоенные полуметровые языки, выглядывающие из сотен ртов, влажно розовели в лучах заходящего солнца.
В это время началось какое-то оживление за главным столом, где в качестве почетного гостя должен был сидеть и Фрито. На скамейку взобрался дядя Дилдо, делая руками знаки, чтобы все замолчали и выслушали его послеобеденную речь. После ропота приветствий и грохота сталкивающихся лбов наступила тишина, и все обросшие шерстью уши, все остекленевшие глаза нацелились на восприятие того, что хотел сказать Дилдо.
- Друзья-болотники, - начал он. - Дорогие мои Дурни и Перистальты, Бочкопузы и Вислобрюхи, Игольники, Печеночники и Жальценосы...
- Пальценосы, - поправил кто-то из пьяной толпы. В подтверждение права носить родовое имя, он засунул в ноздрю палец по четвертый сустав включительно.
- ...Я надеюсь, каждый набил себе брюхо так, что оно готово лопнуть!
На это обычное приветствие гости традиционно отрыгнули и икнули, выражая свое одобрение.
- Я прожил в Богтитауне почти всю мою жизнь, и у меня сложилось мнение о каждом из вас. Прежде чем я покину вас в последний раз, я хочу, чтобы вы знали, что вы все для меня значите!
Толпа радостно завопила, ожидая, что теперь Дилдо начнет раздавать подарки. Но то, что последовало за этим, поразило даже Фрито, который с удивленным восхищением смотрел на дядю. Дядя скинул штаны.
Разыгравшийся шторм мы представляем читателю вообразить самому, как бы его воображение ни хромало. Но Дилдо вовремя нажал на кнопку, запускающую фейерверк, и тем самым отвлек ярость болотников. Раздался оглушительный грохот. Стало светлее, чем днем. Вопя от страха, жаждущие мести болотники, плюхнулись в грязь и лежали в ней, пока не стих над ними грозный катаклизм, озаряющий поле боя яркими вспышками. В налетевшем горячем вихре несколько храбрецов-линчевателей подняли головы, чтобы посмотреть на пригорок, где стоял стол Дилдо. Стола не было. Дилдо тоже.
- Надо было видеть их физиономии, - со смехом говорил Дилдо Гудгалфу и Фрито. Надежно спрятавшись в своей норе, старый болотник дрожал от радостного торжества. - Они улепетывали, как кролики от привидения!
- Кролики, болотники - какая разница. Я говорил тебе, чтобы ты вел себя поосмотрительнее. Ты же мог покалечить кого-нибудь, - сказал Гудгалф.
- Нет! Нет! - сказал Дилдо. - Осколки летели в другую сторону. Я здорово поднял им настроение перед своим отъездом. - Дилдо встал и в последний раз осмотрел чемоданы, на которых был аккуратно написан адрес: "Рив-н-делл. Эстроген".
- Становится жарко, и хорошо, что я сбил с них спесь немного.
- Становится жарко? - переспросил Фрито.
- Воистину так, - ответил Гудгалф. - Зло воспрянуло у...
- Погоди, - нетерпеливо перебил Дилдо. - Повтори ему то, что ты сказал мне. - Твой грубиян дядя имеет в виду, - начал волшебник, - что я видел множество зловещих знамений, предвещающих беду всем и повсюду.
- Знамений? - сказал Фрито.
- Именно, - мрачно ответил Гудгалф. - В прошлом году я был свидетелем ужасных и странных чудес. Поля, засеянные ячменем, родили водоросли и грибы. Даже маленькие огороды не дали урожая артишоков. В декабре выдался жаркий день, светила голубая луна, а в календаре был напечатан целый месяц из одних воскресений. Гольштейн принес двух живых страховых агентов, земля в нескольких местах раскололась, а внутренности козла оказались завязанными в морской узел. Лик солнца омрачился, а небо пролилось отсыревшими картофельными хлопьями.
- Но что все это значит? - судорожно выдохнул Фрито.
- Сам не знаю, - пожал мечами Гудгалф, - но звучит неплохо. И это еще не все. Мои шпионы доносят о черных списках, составляемых на Востоке, в Мертвой Стране Фордор. Толпы свирепых нарков и троллей умножились и с каждым днем красноглазые злодеи подкрадываются все ближе к границам Стайя. Грядет Великий Ужас от черной руки Сорхеда Больноголового.