– Здорово! Здорово! – взвизгнул Мокси.
– Да, здорово! Особенно это «хэй-хо», – добавил Пепси.
– И как она у тебя называется? – спросил Спэм, который знал очень мало песен (по крайней мере, пристойных).
– У меня она называется «Хэй-хо», – сказал Фрито.
Но веселее не стало.
Вскоре пошел дождь, и они все простыли. Небо на востоке из черного стало жемчужно-серым, когда четыре болотника, усталые, чихающие так, что у них чуть не отрывались головы, прервали свой марш и устроили привал, чтобы пересидеть день в зарослях ивняка в нескольких шагах от незащищенной Большой Тропы. Утомленные путешественники растянулись на земле и легко, по-болотниковски, перекусили карликовым хлебом, болотным элем и телячьими котлетами из запасов Фрито. Затем, тихо постанывая под тяжестью своих животов, они быстро уснули. Каждому снился его личный сон, но в большинстве снов фигурировали телячьи котлеты.
Вздрогнув, Фрито проснулся. Наступили сумерки. Неприятное ощущение в желудке заставило Фрито с ужасом осмотреть Тропу из-под низко нависших ветвей. Сквозь листья он увидел невдалеке темную, сумрачную массу. Она медленно и осторожно продвигалась по откосу Тропы и выглядела как высокий, черный всадник на каком-то огромном и могучем животном. Четко вырисовываясь на фоне заходящего солнца, – Фрито затаил дыхание – красные глаза зловещей фигуры обшаривали окрестности. Один раз ему даже почудилось, что горящие угли просветили его насквозь, но они близоруко моргнули и скользнули дальше.
Массивное верховое животное, которое показалось перетрусившему Фрито огромной перекормленной свиньей, размером с дом, фыркало и всхрапывало, пытаясь докопаться до их запаха. Другие тоже проснулись и замерли в ужасе. Пока они наблюдали за ним, страшный преследователь громко и зловонно пукнул, пришпорил своего скакуна и ускакал. Он их не заметил.
Болотники дождались, пока хрюканье животного стихло вдали, и только после этого заговорили. Фрито обернулся к своим спутникам, ловко попрятавшимся в рюкзаки, и прошептал:
– Все в порядке! Он скрылся. Все еще сомневаясь, Спэм осторожно вылез наружу.
– Черт меня побери, если я чуть-чуть не струхнул, – хихикнул он.
– Очень странное и неприятное событие.
– Странное и неприятное! – хором произнесли остальные рюкзаки.
– А будет еще неприятнее, если мне будут подпевать, как только я открою рот, – Спэм лягнул оба мешка, оба взвизгнули, но ни один из них не изъявил желания открыть свое содержимое.
– Он злой, – сказал один.
– Злой и подлый, – сказал другой.
– Интересно, – сказал Фрито, – что это за существо, ужасное существо? Спэм виновато опустил глаза и почесал свои подбородки.
– Кажется, это один из тех, про кого мне Фэтлип велел не забыть предупредить тебя, хозяин. Фрито с любопытством взглянул на него.
– Ну-у-у… – сказал Спэм, дергая себя за чуб. Вымаливая прощение, он лизнул ноги Фрито: – Старый Губа говорил мне как раз перед нашим уходом: «Не забудь сказать мистеру Фрито, что какой-то вонючий чужеземец с красными глазами спрашивал о нем». Я молчал, и он стал размахивать своими черными усами и шипеть, потом сказал: «Проклятье! Снова провели!», вскочил на свою свинью и, задрав хвост, ускакал из «Мешка под глазом». Он кричал что-то вроде: «Н-но, Слизня!». Очень странно, сказал я. Кажется, я поздновато предупредил тебя, мистер Фрито.
– Ладно, – сказал Фрито. – Уже некогда беспокоиться. Я не уверен, но ничего удивительного, если тот чужеземец и эта ужасная бестия как-то связаны между собой. – Фрито нахмурился, но ненадолго. – В любом случае, – сказал он, – идти в Крохотуль по Большой Тропе уже небезопасно. Придется идти напрямик, через Злобин Лес.
– Злобин Лес?! – хором откликнулись рюкзаки.
– Но, мистер Фрито, – сказал Спэм, – говорят, это место… заколдовано!
– Может быть и так, – тихо сказал Фрито, – но если мы останемся здесь, нас наверняка сожрут с потрохами.
Фрито и Спэм быстренько выгрузили двойняшек ласковыми пинками. Они привели в порядок местность, очистив ее от остатков телячьих котлет, которые они сдобрили парой жуков-дровосеков. Когда все было готово, они тронулись. Двойняшки тоненько попискивали в не совсем напрасной надежде, что их примут за мигрирующих тараканов. Они направились прямо на запад, не упуская ни единой возможности шлепнуться ка землю, торопясь, чтобы успеть скрыться в лесу до наступления утра. Фрито вычислил, что они за столько-то дней прошли две лиги. Это неплохо для болотников, но все-таки недостаточно быстро. Они должны были преодолеть лес за один переход, чтобы на следующий день попасть в Крохотуль.
Они шли в полной тишине, если не считать хныканья Пепси.
«Глупый дурашка, снова расквасил себе нос, – подумал Фрито. – И Мокси начал шататься и капризничать».
Но когда ночь прошла и восток заалел, плоская равнина сменилась впадинами, буграми и шишками пористой мягкой земли цвета телячьих мозгов. По мере того как компания ковыляла, спотыкаясь, вперед, низкая поросль сменилась отдельными экземплярами, а затем огромными, тревожно выглядевшими деревьями, разорванными и скрюченными ветром, непогодой и артритом. Скоро заросли скрыли их от лучей рассвета, а новая ночь накрыла их, как полотенце в общественной уборной.
Много лет назад это была веселая, прелестная роща аккуратно подстриженных ив, щеголеватых голубых елей и изящных сосен. Здесь беззаботно резвились бархатные кроты и слегка бешеные барсуки. Но теперь деревья состарились, обезобразились клочьями мха и мозолями. Так Изящный Лес превратился в причудливый старый Злобин.
– К утру мы должны быть в Крохотуле, – сказал Фрито, когда они присели, чтобы подкормиться картофельным салатом.
Но недоброжелательный шелест ветвей над ними как бы предупреждал их не задерживаться долго на этом месте. Они быстро пробирались вперед, старясь уклониться от загрязнительного огня нечистотами, который вели невидимые, но недовольные обитатели верхних этажей леса.
После нескольких часов лазания по дерьму обессиленные болотники рухнули наземь. Местность была незнакома Фрито, и он давно потерял способность ориентироваться.
– Мы должны бы уже выйти из лесу, – сказал он обеспокоенно. – По-моему, мы заблудились.
Спэм с отвращением посмотрел на свои саблевидные ногти на ногах, но тут же просветлел.
– Может быть и так, мистер Фрито, да только не надо волноваться. Несколько часов назад здесь был кто-то еще, судя по виду их стоянки. И они тоже лопали салаг из картошки, ну совсем как мы.
Фрито внимательно изучил эти красноречивые улики. Действительно, несколько часов назад здесь был кто-то, подкрепившийся любимым блюдом болотников.
– Может, если мы пойдем по их следам, мы сумеем выбраться отсюда.
И они снова двинулись вперед, тщетно взывая к тем, кто оставил столь явные следы своего присутствия: кусочки телячьей котлеты, сальный роман, одна из столовых ложек Дилдо. («Какое совпадение», – подумал Фрито.) И никаких болотников. Они, правда, натыкались на другую живность. Они встретили большого кролика с дешевыми карманными часами, за которым гналась какая-то придурковатая девчонка; три свирепых медведя жестоко лупили другого ребенка. («Лучше не вмешиваться», – благоразумно сказал Фрито.) Они наткнулись на черствый засиженный мухами пряничный домик. На его марципановой двери висела табличка: «Сдается внаем». И никаких намеков на то, как выбраться.
Хромая от усталости, все четверо, в конце концов, рухнули, где стояли. В мрачном лесу день был в полном разгаре, и они не могли идти дальше, не вздремнув. Как будто убаюканные снотворным, мохнатые бродяжки свернулись в пушистые шары, и один за, другим заснули под надежным прикрытием ветвей огромного, трепещущего дерева.